Но мне разве нужна честная борьба? Нет, мне нужна победа.
Вспоминаю старый трюк, который в этом мире свою эффективность
показал минимум полтора раза. Зажигаю на руке огонь и выстреливаю
прямо в лицо сражающемуся с Сосновым мужику. К сожалению, выесть
глаза способность не в силах, слишком слаб у меня пока что источник
для такого врага. Зато эта атака отвлекает его, из-за чего у Миши
появляется достаточно времени…
Да! Этот чертов поединщик тратит драгоценные секунды на то,
чтобы уйти от моего пламени. В это время Миша, почувствовав слабину
противника, наваливается на него и просто давит всем, что осталось
в запасе. В ход идут техники сразу нескольких стихий и духовная
сила, увеличенная с помощью маны мощь тела и покров.
Невольно поражаюсь тому, что за монстр таскается за мной по
пятам большую часть времени. Вот уж кто точно весь свой досуг
проводил в медитациях и на ринге, а не развлекался и предавался
наслаждениям.
Ещё немного, и главный безопасник Волконского падает рядом с
двумя рангом поменьше. Егор и Паша в сторонке отдуваются после
нехилых люлей, что уже успели отхватить. А Миша, бросив на меня
взгляд, мол, дальше сам разберешься, падает на землю прямо тут и
скрещивает под собой ноги, принимая позу лотоса.
Мы с баронов остаёмся, можно сказать, наедине. Он ошалело крутит
головой по сторонам, ища где-то в окрестностях спасения. То и дело
переводит взгляд на свою неподвижную охрану.
- Ждете, что они встанут, Петр Романович, и придут на помощь? -
усмехаюсь, проследив его взгляд. - Это вряд ли. Сейчас мы с вами
здесь, можно сказать, одни.
Подхожу к нему поближе, и изучаю лицо. Холеное и откормленное,
хотя и не настолько, чтобы сильно.
Черт… Стоило подумать об этом, как вспомнил о еде. Желудок,
кажется, уже прилип к позвоночнику, а вместо урчания издавал звуки
предсмертной агонии.. Однако он оказался жив, что уже меня
несказанно обрадовало.
Как только выйду из этого клуба, сразу же в магазин за
продуктами… и в аптеку надо будет заскочить. Есть у меня к ним пара
вопросов.
- Слушай, Андрей, - о, а я то все думал, когда ж он начнет
вещать. - Ну мы же с тобой оба взрослые люди, а? Оба аристократы.
Пособачились, да помирились. К чему нам обоим сейчас вражда?
Расценив мое бездействие, как сомнение, он продолжил, довольный
тем, что может, возможно, сохранить свою жизнь.