- Парень, тебя там граф в кабинете ждет.
Не испытывая больше терпение аристократа, поднялся в его
"кабинет", который на самом деле был моей комнатой.
***
Петр Романович Волконский, бывший купец первой
гильдии.
- Вот. Здесь вся сумма.
Бывший купец бросил на стол бумажный конверт. От удара из него
высунулась пухлая стопка купюр.
В тесном кабинете полицейского пахло потом и куревом. Волконский
едва сдерживался, чтобы не закрывать лицо рукавом. Он никогда не
любил курящих.
- Да уж, сильно тебе нужен этот здоровяк, - присвистнул майор,
пересчитывая деньги. - Ладно, щас тебе расписку напишу. Отдашь
дежурному, он откроет.
Кивнув, Петр взял из рук служителя закона бумажку, на которой
был набросан текст. Вышел из комнаты.
У него не было никакого желания задерживаться в этом мерзком
месте дольше, чем необходимо. Черт возьми, да Тверской рынок и тот
был местом менее продажным, чем полицейский участок!
Впрочем, на рынке и цены меньше кусались. Подумать только,
тысяча рублей за освобождение одного заключённого! Ещё одна такая
трата и чтобы тупо себя прокормить придется брать кредит.
Пройдя по коридору, бывший купец оказался у прутьев решетки. В
глубине камеры из полумрака сверкал глазами его самый преданный
слуга, Дмитрий Чернорукий.
После того вторжения Лисицына в гольф-клуб он забрал с собой
только Волконского. Его охранники остались лежать на поле в
бессознанке. А потом их приняла вызванная сотрудниками клуба
полиция. И чтобы не погрязнуть в расследовании и не задеть
какой-нибудь аристократический род, свалили все на этих же
охранников. Мол, челядь устроила драку в общественном месте,
попутно испортив имущество. А аристократы тут ни при чем.
- Доброго дня, служивый, - на всякий случай вежливо поздоровался
с дежурным Волконский. - Тебе тут письмо передали.
Отложив в пластиковый контейнер недоеденный бутерброд,
полицейский с погонами лейтенанта взял записку жирными пальцами.
Быстро пробежал глазами.
- А, ещё один. Откуда ж вы все беретесь, освободители.
Волконский непонимающим взглядом посмотрел на него, но тот встал
и подошёл к камере, не обращая на "освободителя" больше никакого
внимания. Вытер пальцы о штанину и снял с пояса связку ключей,
после чего отпер железную дверь.
- Эй, ты. Хорош зенками сверкать. На выход.
Через несколько минут и охранник и работодатель были на улице.
Правда далеко отойти не успели, всё-таки Петр Романович был не в
лучшей физической форме.