Гость, о персоне которого мы с Таис недоумевали, долго
ждать себя не заставил. Стоило устроиться в отдельной комнате с лазурной
отделкой, и едва подали чай, как он заявился.
Обычный мужчина, ничем не примечательный. Разве что
рост выше среднего, но выражение лица до того безразличное, что не станешь
обращать на него внимание.
При взгляде на тетушку Виолету, с достоинством расположившуюся за
столом, словно она на званом обеде во дворце, у него на лице промелькнула
досада. Но быстро исчезла, сменившись снова на безразличие.
Были у меня подозрения, что пришел обещанный
тетушкой инспектор. Но в одетом в штатское непримечательном мужчине трудно
заподозрить эту должностную персону.
— Снова вы и ваши выходки, — заявил он тетушке
прямо с порога, даже не поздоровавшись. И голос у него оказался самый заурядный
— неприметный и лишенный эмоций. — Поразительное упорство в стремлении мешать
людям жить. Вас так и тянет подкинуть окружающим забот! Зачем вы только появились
в нашем городе! Без вас здесь царило полное спокойствие, а теперь постоянные
нервотрепки. Не надоело вам?
Так и замерла, сидя за столом, с недоумением
поглядывая на заявившегося мужчину. Чего он с выговорами накинулся?
Тетушку подобное нападение не смутило, она только
усмехнулась, ответив уверенно.
— Вам, Хигс, не мешало бы проявлять куда больше старания в должностных
обязанностях. Служба у вас такая, заявления от граждан принимать, разбираться и
меры воздействия определять адекватные. А вы все больше упрямитесь и
отказываетесь, — усмехнулась она.
Мы с Таис снова молча переглянулись, недоумевая. Блондинка вообще в
шоке пребывала, судя по выражению ее лица. Она прежде пыталась жевать булочку с
чаем, а теперь о ней позабыла, держа в руке.
А я, зная тетушку, могла только посочувствовать
ленивому инспектору. Не будет ему покоя, пока Виолета рядом! Заставит работать, как бы ни визжал
и ни сопротивлялся.
— А вы занимаете мое время всякими глупостями!
Так и норовите ерунду до масштабов катастрофы раздуть. Прямое вредительство,
между прочим, — не собирался уступать насупленный Хигс.
Верно тетушка его определила, как ленивца, зря я
удивлялась. Казалось, ему даже дышать лень, а говорить и подавно. Да и пегий
костюм, изрядно смятый, свидетельствовал о нежелании особо шевелиться.