— Тим всегда был немного занудным, — хохотнул Верс, разряжая
обстановку. — Но думать он умеет. Может, и правда придумал что-то
такое, — подмигнул он. — Мне даже мыслей в голову не приходит, что
бы это могло быть. Разве что запускать несколько девушек за раз… —
снова хохотнул он.
Тим про себя облегченно выдохнул. Верс понял всё правильно и
остроту поставленного вопроса смягчил пошлостью и юмором.
А ещё Тим увидел, что на лице Харишы, которая также была здесь,
пусть и в стороне, промелькнула тень презрения.
Презрения женщины к похотливым мужикам, которые не лучше
животных.
Эх, а как мастерски делает вид, что не понимает речь. Значит, у
неё тоже есть амулет, и она прекрасно знает, о чем говорят
парни.
— Хорошо, я передам матери, — ответила девушка и тут же залилась
краской.
Тим сдержал ухмылку. Всё же она юна, и вопросы вывели её из
себя. Проговорилась.
«Надо брать её в разработку», — подумал Тим.
***
Женщина в белом, которую сказали называть госпожа Дойла, явилась
через три дня.
— Ты хотел говорить, — сказала она, когда Тима, одного,
пригласили на беседу.
Дойла сидела на стуле, за спиной у неё стояли две охранницы,
которых Тим раньше не видел.
— Да, госпожа, — сказал он, поклонившись. — Я хотел просить у
вас разрешения.
— Слушаю, — сказала она повелительно.
На этот раз добротой и теплом она не светилась, но и раздражения
не выказывала. Легкий интерес — так Тим идентифицировал её
состояние.
— Разрешите нам заниматься, — озвучил он первую просьбу.
— Заниматься? — изогнула она бровь, удивившись.
Слабым местом в переговорах было то, что, без знания значения
конкретных слов и культуры, его могли неправильно понять. Парень
специально сказал «заниматься», а не «тренироваться», выбрал более
мягкую подачу. Но как его воспримут, предсказать было нельзя.
— Да, заниматься, — твердо повторил Тим. — Предположу, что вы
хотите получить детей от воинов, а не от домашнего скота.
Прозвучало грубо, на грани, но это тоже было заранее продуманной
частью плана. Тим хотел проверить, как много им позволят. Тот факт,
что его на переговоры пригласили одного, говорил о многом. Как и
охранницы за спиной и то, что стула ему не предложили. Может, и не
рабское, но подчиненное положение, на которое ему так указали.
— Как ты хочешь заниматься? — спросил Дойла, подумав.