– Может быть, и нескромный, но да, – кивнула Кэсси.
– Я не возражаю против такого рода нескромности. Нескромность папарацци, желающих знать имя и размеры моей последней подруги, – это совсем другое дело.
Щеки и шея ее покраснели.
– Да, понятно. Обещаю вам, что не буду задавать подобного рода вопросы.
– Ваше любопытство гораздо более невинное.
Кажется, ему нравилось это. Странно… Лично ей ее невинность совсем не нравилась.
– Отвечу на ваш вопрос. Считаю, что человек зарабатывает деньги не для того, чтобы тратить их впустую. Моя одежда являет собой некий фасад для наших инвесторов и покупателей. Мои часы технически ничем не отличаются от «Ролекса», но стоят несколько сотен долларов, а не несколько тысяч. Мой автомобиль достаточно дорогой, чтобы произвести впечатление на других людей, но не слишком дорогой, ведь мне всего-то и надо, чтобы я на нем мог добраться из пункта А в пункт Б.
– В отличие от многих других мужчин, автомобиль не является для вас игрушкой.
– Я перестал играть в игрушки еще в приюте… Она читала о том, что Нео жил в сиротском приюте, прежде чем уехать из Афин. Сотрудники его пресс-службы не скрывали от общественности того факта, что у их шефа было тяжелое детство.
И это она могла понять. Например, официальные биографы Кассандры сообщали о том, что родители ее умерли, но ничего не говорили о продолжительной болезни ее матери. И никто не догадывался о том, какие мучения пришлось пережить им с отцом: несколько лет их дом был погружен в тишину и окутан страхом потери самого близкого и любимого человека.
Смерть отца была неожиданной – сердечный приступ мгновенно унес его. И жизнь ее изменилась. «Восходящая звезда», как все ее уже называли, Кассандра Бейкер, уединившись дома, перестала выступать на публике.
– Некоторые люди пытаются восполнить потерю своего детства, снова становясь детьми.
– Я слишком занят.
– Да, действительно.
– Но ведь у вас тоже не было детства. – Он сказал это так, словно это был непреложный факт.
Словно это ничего не значило. Но разве она не решила уже давно, что это действительно ничего не значило? Прошлое нельзя изменить.
– Почему же вы решили заняться уроками музыки? – спросила она Нео, желая говорить о чем угодно, только не об этих мрачных годах.
– Я проиграл пари.
– Своему бизнес-партнеру?
Он поднял брови при упоминании Зефира Никоса: