– Почему? – удивился я.
– Мое дело дать совет, а ты уж смотри,… – уклончиво отозвался Аркадий.
* * *
К дому Карсавиных мы подъехали часам к семи вечера. Снегопад не усиливался, температура держалась около минус пятнадцати, и апокалиптический прогноз синоптиков о трехдневном снегопаде казался мрачной шуткой.
Дом Карсавиных находился километрах в пяти от поселка. Лет восемь тому назад именно такая удаленность от Москвы позволила Лехе Карсавину приобрести гектар земли в живописной местности почти задаром. Рядом проходила асфальтированная дорога к кирпичному заводу. Карсавины лишь слегка потратились на щебенку, чтобы засыпать метров пятьсот грунтовки до своего участка. А когда три года тому назад поблизости началось строительство коттеджного поселка, дорогу заасфальтировали. Цена на землю в этих местах за прошедшие годы выросла как минимум втрое и продолжала расти, так что вложение капитала получилось неплохое. Впрочем, Карсавины не просто вкладывали деньги в дом: они там жили.
Карсавиных я знал давно. Мы учились вместе в одном институте, в одной группе: я, Лешка Карсавин, его брат Коля и Ирка, которая тогда еще была не Карсавиной, а Сергеевой. Лешка поступил в институт только со второй попытки, поэтому оказался в одной группе с младшим братом. Алексея Карсавина все звали Элис. Это сейчас такое прозвище кажется женским, а лет двадцать пять тому назад оно было вполне естественным для Лехи – ярого поклонника таланта Элиса Купера. Его брата в компании ласково величали Николашей – с легкой руки Ирки, питавшей слабость к уменьшительно-ласкательным именам. Исключение составлял только я: Ирка долго подбирала для меня подходящее обращение. Это было нелегкой задачей.
Ирка, перебрав кучу вариантов, остановилась на простом и незатейливом – Славон. Так что все знакомые меня так и зовут: Слава или Славон.
Ирка и Элис поженились на пятом курсе, съездили в свадебное путешествие в Крым, после чего Элис отправился на сборы «за погонами». Мы с ним вместе служили в армии, потом работали на одном заводе. Когда завод приватизировали, то предприятие немедленно заагонизировало. Живи мы в Африке, обошлись бы набедренными повязками из бесплатных рекламных газет и жили припеваючи. Но климат родины Деда Мороза диктует свои правила. Поэтому Элис ушел в бизнес, а я в литературу. Элис успешно торговал стройматериалами в собственном магазине, а я торговал чужими книжками с чужого лотка.