Кира сделала заказ подошедшей официантке, попутно успокаиваясь после маленькой победы, вызвавшей легкое суетливое возбуждение, мазнула взглядом по соседу за столиком, вежливо мимолетно поздоровалась, не остановившись на его рассматривании, погруженная в свои переживания.
Все это хорошо – и кофе, и то, что смогла место занять в не свойственной ей никоим образом пронырливой манере, но…
Рейс, который она встречала, уже задержали на два часа, и наверняка задержат еще. А Ксения Петровна – немолодой и не очень здоровый человек, ей любые нагрузки и переживания противопоказаны, тем более сидение в переполненных аэропортах и трудные ночные перелеты. На этом моменте размышлений сам собой возникал конфликт противоречивых чувств. С одной стороны, Кира, организовавшая приезд любимой преподавательницы, с нетерпением ждала этой встречи – так много всего хотелось обсудить с Ксенией Петровной, а с другой – переживала, понимала, что той лучше поберечься и никуда не лететь при подобных обстоятельствах.
Возникло некоторое оживление в зале, люди подтягивались к информационным табло, запрокидывали головы в ожидании новой информации. Одно табло находилось рядом с кафе и было хорошо видно всем посетителям, цифры на сплошь красных строчках мигнули, поменялись, вызвав в рядах пассажиров громкие разочарованные возгласы. Колокольцами прозвучал сигнал включения громкого оповещения, и спокойный приятный женский голос принялся монотонно перечислять рейсы и время их очередной задержки.
Это, знаете, как-то раздражало – на фоне безнадежного ожидания стольких людей, застрявших здесь неизвестно насколько, такой милый ровненький голосок.
– Вот же, черт! – присоединилась к всеобщему негодованию Кира.
– Вы встречаете или улетаете? – спросил сосед по столику.
– Встречаю, – вздохнула она горестно-безнадежно.
– Вот и я встречаю, если это можно так назвать, – поддержал пессимизм соседки мужчина.
– А вы какой рейс ждете? – оживилась Кира и наконец-то удостоила соседа заинтересованным взглядом.
И… забыла дышать, схлопотав мгновенный шок от узнавания! Может, и рот открыла, и глаза выпучила неосознанно, хорошо, он не видел, отвлеченный официанткой, размещающей на небольшом пространстве столика Кирин заказ. А Кира…
Дышать она вспомнила, и даже рот закрыла, и с первым шоком справилась, но, как ни старалась, совладать с рвущейся улыбкой не могла! Вот не могла и все!