Не весной, но в июне первое заседание
палаты князей все же состоялось. Смоленский князь приехал сам и
привез князей Торопецкого, Зубцовского и Ржевского. Также прибыли
князья со Старицы и Бежецка, а вот Клин и Москва на мое приглашение
вообще не ответили.
Махнув рукой, ну и ладно, я взял в
оборот остальных. Проект договора у меня был уже подготовлен. Он
состоял много из чего, но главных пунктов было всего четыре.
Первый, общее устройство союза, включал в себя разделение властей
на исполнительное правительство во главе с консулом и двухпалатный
парламент, состоящий из палаты князей и государственной думы. Обе
должны были собираться или два раза в год, в июле и в январе, или в
любое время по требованию одного из членов обеих палат.
Кстати, я специально не назвал нижнюю
палату боярской государственной думой, закладывая в ее фундамент
лазейку и думая со временем провести туда депутатов из других
сословий.
Вторым наиболее важным пунктом шло
общесоюзное войско, в которое каждый город обязан был вкладываться
по мере возможности. На данном этапе каждый из пяти городов должен
был прислать по сотне рекрутов, а Смоленск, как князь Всеволод
сгоряча пообещал, двести. Полагаться на то, что города будут
присылать довольствие и деньги на оружие и обучение, я не стал,
поскольку парней и мужиков мне уже присылали со Старицы, Ржева и
Москвы, а вот денег на их содержание я так и не дождался.
Поэтому в этот же пункт вошло
положение об обязательном кредитовании городов и выплат всех
расходов на содержание их отрядов из этих денег. Эту позицию все
шесть князей восприняли крайне негативно, но все же, поморщившись,
подписали. Потому как кроме суммы на войско, какую получить на руки
они не могли, обговаривались еще деньги на их личные расходы, а вот
эту бумагу можно было обналичить в тот же день. Этот момент сыграл
ключевую роль, уж больно все мои союзники были стеснены в
средствах. Только название, что князья, а так даже одежда на каждом
еще отцовская, а может, даже и дедовская. Отказаться от живых денег
у Рюриковичей попросту не хватило духу.
Тем более, что самая распространенная
процентная ставка в этом времени двадцать пять процентов годовых.
Уму непостижимо, но это так, а я предлагал им по пять, что на фоне
существующих ростовщических процентов могло показаться настоящим
подарком. Как известно, бесплатный сыр только в мышеловке, и
признаюсь, в тот момент, когда князья подписывали этот договор, я
чувствовал себя эдаким империалистическим спрутом, уже схватившим
свою жертву за горло.