Держа в одной руке включённый фонарик, в другой – остатки кивера, и чуть покачиваясь, Пётр медленно двинулся (заковылял, еле передвигая ноги) к вершине холма, до которой оставалось – рукой подать.
Метель, тем временем, стала постепенно слабеть, на глазах превращаясь в пургу средней руки. Или, может быть, в порошу (вьюгу?) – с элементами обыкновенной позёмки? Сложный это вопрос – относительно точной классификации снежного зимнего безобразия.
Показалось? Или, действительно, сзади кто-то сдавленно и болезненно охнул-застонал, а, несколько секунд спустя, в призрачно-бледном луче карманного фонарика промелькнула – на сотые доли мгновения – неясная, бледно-серая тень?
Наверное, показалось…
На вершине холма, естественно, не обошлось без наглых фокусов неизвестных и могущественных Лицедеев.
Во-первых, в непосредственной близости от вершины до его слуха – сквозь визгливые и жалостливые завывания метели – долетели слова незнакомой, очень печальной и мелодичной песенки.
Мужской глубокий голос душевно выводил – под аккомпанемент скрипки и альта:
Сиреневый закат…
И розовый рассвет.
А в перерыве – ночь – сплошной ультрамарин.
Ты – снова не пришла,
А я – позвать – забыл…
И Ангел наш небесный,
Он – мимо пролетел…
Вновь – Мировое Зло?
Иль – глупости – полёт?
Не встретимся никак, уж, множество веков…
Быть может, мы живём
На перепутье снов?
Иль – множества миров?
Что параллельны все?
А за окном – пурга,
А, может, лишь – метель….
И смятая постель – как снег – белым бела….
Ответь мне: а зачем – живёшь ты без меня?
Ответь мне: а зачем – я без тебя живу?
Сиреневый закат….
И розовый рассвет.
А в перерыве – ночь – сплошной ультрамарин.
Ты – снова не пришла,
А я – позвать забыл…
И Ангел тихий наш
Вновь мимо пролетел…
«Это же про меня и милую Марию Гавриловну!», – мысленно охнул Петька. – «Это же мы – нечаянно и нежданно – встретились через века и пространства! Знак Свыше, не иначе…».
Во-вторых, перевернувшийся чёрный кожаный возок и слегка подмёрзший труп гнедой лошади испарились без следа. А возле толстого ствола старенькой рябины стоял – как ни в чём не бывало – Глебов японский внедорожник: слегка припорошённый снежком, с наполовину выбитыми стёклами и работающей магнитолой, которая, впрочем, при приближении путника (путешественника во Времени?) надсадно захрипела и смущённо замолчала.