– Красавец писанный! – Пьер браво подмигнул своему отражению и с недоверием покосился на широкий серый гусарский плащ со стоячим воротником, висящий на спинке стула. – А, вот, эта тонкая тряпочка явно не годится по сегодняшней минусовой погоде. Придётся, видимо, поменять форменный плащик на старенький овчинный тулупчик. Ничего, сойдёт и так. Хорошо ещё, что финские термические кальсоны влезли под узкие чикчиры…. Что ещё? Придётся в глаза вставить линзы. Противно, конечно. Потом на веках и ресницах обязательно выскочит раздражение с нагноением. Но, гусарский подполковник, разгуливающий по полю боя в современных очках? Народ от смеха описается через одного…
Зазвонил-затренькал старенький мобильный телефон, лежащий на узком подоконнике.
– Да, слушаю! – важно оповестил Петька.
– Как, сонный поросёнок, готов? – поинтересовался мужественный голос Глеба Нефёдова. – Мы подъезжаем минут через пять-семь. Выходи на улицу, подполковник, не опаздывай!
Пётр торопливо, болезненно морщась, вставил в глаза оптические линзы, запихал за кушак седельный (незаряженный, понятное дело), пистолет, повесил на левый бок гусарскую саблю, перебросил через правое плечо короткий овчинный тулуп (больше похожий на куртку) и, прихватив тощую дорожную сумку, покинул квартиру, с силой захлопнув за собой входную дверь. Да, ещё он положил во внутренний кармашек доломана маленький пузырёк с нашатырным спиртом: наш герой был подвержен частым приступам головокружения, и именно нашатырный спирт действенно помогал ему от этой напасти. А в правый боковой карман ментика Петька пристроил допотопный карманный фонарик. Так, на всякий пожарный случай…
Честно говоря, все нормальные люди переодевались в соответствующие костюмы и наряды уже непосредственно на месте «реконструируемых» баталий и сражений. Причём, эти места располагались – в подавляющем большинстве случаев – на значительном отдалении от города. Но Пьер – в довесок ко всем прочим своим недостаткам – был патологически ленив и стеснителен. Таскать с собой – туда-сюда – громоздкие и тяжеленные баулы с вещами и обувью? Не смешите, право! Переодеваться при зрителях (в холодное время года в кустиках не спрячешься!), тряся жирными и неаппетитными телесами? Увольте!
– Ничего себе! Ну, дядя Петя, ты и даёшь! – восхищённо выдохнул веснушчатый сосед-подросток, встреченный на лестнице, и тут же жалостливо заныл: – А когда возьмёшь меня с собой на ваши воинские игрища? Ты же клятвенно обещал! Когда?