Спустившись в подвал, он подошел к входной двери и нажал кнопку
звонка. Младший офицер, увидев в глазок капитана, запустил его в
блок «В». Через пять минут в допросную комнату, больше похожую на
камеру, привели Ирощенко, державшего за своей спиной обе руки,
закованные в наручники. Когда надзиратель закрыл дверь комнаты с
другой стороны, Ирощенко поприветствовал Брагина:
– Здравствуй Сергей Михайлович.
– Приветствую тебя. Ну, что надумал? – спросил Сергей и, подойдя
к Ирощенко, освободил запястья его рук от наручников.
– По поводу интересующих тебя лиц? – ответил заключенный
вопросом на вопрос. По мрачному выражению на его лице, Брагин
догадался, что у Ирощенко нет особого желания выдавать своих
подельников.
– Сергей, ты зря «держишь стойку», никому из твоих соучастников
я плохого не сделаю, а если посчитаю нужным, то найду их и
переговорю с каждым без свидетелей. Естественно, раскрывать главную
тему я не стану. Так что не смущайся и говори без обиняков.
– Хорошо, один из них был Сибиряков Алексей, кличут «Сибирским».
За бунт в колонии ему присудили пятнадцать лет особого режима.
Другой мой подельник еще молодой, просто он тогда не знал, на что
идет и предполагал, что мы Равелинского только опустим за
стукачество. Так бы все и прошло, не переиграй Дронов в последний
момент. Он распорядился, чтобы мы убрали тихаря. Равелинский
выложил оперу Ефремову слишком много информации и под угрозой
разоблачения оказались все связи со свободой, а также внутри зоны.
Когда я перекрыл Равилю кислород, моему третьему подельнику ничего
не оставалось, как только помалкивать. Он ненавидел Равиля, но
смерти его не хотел, и стал в ту ночь невольным соучастником
убийства.
– И кто же был этот третий?
– Саня Воробьев.
– Воробьев?! – невольно вырвалось у Брагина, но про себя
подумал: «Однако, что за дела творятся вокруг этого парня, то его
разыскивает какой-то таинственный кровник, то он всплывает, как
соучастник убийства». Но вслух продолжил, – я знаю Воробьева, он во
время бунта за моего родного брата перед главарями словечко
замолвил.
– А кто у тебя брат?
– Лейтенант Брагин из режимной части, помнишь такого?
– Конечно, помню! – удивился Ирощенко. – Я всегда считал его
нормальным человеком, и мне казалось, что ему не место на той
службе.
– Почему ты так думал?