Вот и сейчас я горячо и с чувством прочел молитвы, а потом попросил прощения за то, что имею самонадеянность брать на себя если не миссию Бога, то ангелов его. «Если дар мой – от Тебя, вразуми, как мне лучше воспользоваться им. Если он – от дьявола, то дай мне знак, и я отрину его!»
Но тихо, прохладно и пустынно было в церкви. Заутреня закончилась, до вечерней службы было далеко. Потрескивали свечи перед иконами, матушка, торгующая в лавке, углубилась в псалтырь, другая – вытирала тряпкой широкие подоконники. Я положил в ящик для пожертвований все, что было у меня в кошельке. Щедрое подаяние – то была еще одна малость, которой я пытался откупиться от Бога и от Судьбы.
Сименс ждал меня на улице. О религии мы с ним никогда не говорили, и какого он вероисповедания (или атеист), я не знал. Однако так уж повелось: во время моих визитов в церкви он дожидался снаружи. Может, мой менеджер просто не хотел мешать.
– В гостиницу? – спросил он.
Я молча кивнул, натягивая бейсболку.
Больше никаких видений из прошлого мне в тот день, слава Создателю, не являлось.
Уже в полвосьмого утра я сидела в кресле воздушного извозчика, направляющегося в Энск.
Полковник все годы моей службы в комиссии школил меня, чтоб я принимала решения быстрее. Не рефлексировала (как выражался он). Не тормозила (как про себя добавляла я). Кое-чему за десять лет я, сказать самокритично, обучилась. Вот и сегодня: после того как Петренко сообщил мне чудо-новость, что мой подопечный отправился туда, куда ему ездить совершенно не следовало, я молвила: «Вылетаю туда немедленно. Разъездную «Волгу» подошлите». Мой командир аж крякнул от удовольствия: какая я стала стремительно мыслящая и борзо действующая. А я рассудила просто, в две минуты: ехать все равно придется. Причем не кому-нибудь, а именно мне. И скорей всего, завтра же. А сейчас уляжешься спать – проворочаешься полночи, потом невыспавшейся кулемой придется тащиться в аэропорт по пробкам… Уж лучше я сейчас, затемно, путь в Домодедово проделаю, возьму спокойно билет, а потом прикорну в самолетном кресле, а лучше уж – как на место приеду, в гостинице улягусь. Все равно до сегодняшнего вечера ничего в Энске не произойдет. Просто не успеет произойти.
Беда только, что покуда я у себя дома ждала разгонную машину и собирала сумку, а потом в аэропорту покупала билет, ждала регистрации, посадки и прочее, успела выпить чашки четыре эспрессо. И теперь в кресле белокрылого лайнера мне стало решительно не до сна. Что ж! Силой заставлять себя засыпать не следует. Как говорит великий человек Петренко: «Каждый час, оторванный у сна, должен радостно приветствоваться, потому что он увеличивает время сознательной жизни».