Наконец пришло сразу трое. Это были крестьяне. Они принесли с собой сало и черный хлеб. Боясь, что крестьяне тоже уйдут, отец не стал требовать деньги вперед. Они поели и принялись пить чай. Отец подошел к столу и, показав двумя руками на «тот» зал, спросил:
– Не угодно ли газетки почитать?
Крестьяне переглянулись.
– А чего в них? – спросил один. – Может, война?
– Нет, войны, слава богу, нету. Разные новости: местные, столичные, иностранные.
Крестьяне опять переглянулись:
– А про землю ничего не пишут?
– Про какую землю? – не понял отец.
– Слух такой идет промежду мужиков: землю скоро делить будут.
Отец пугливо глянул на дверь и строго сказал:
– Это политика. Здесь политикой заниматься воспрещается. Здесь общество трезвости.
– Так, так, – закивали мужики. – Это правильно.
Они молча допили чай, заплатили деньги и так же молча ушли.
Отец выписал чек и отдал его Никите. Тот долго держал листок в руке, видимо, размышлял, что с ним делать. И положил его перед отцом на стойку.
В полдень приехала старая барыня в матерчатых туфлях. Она повязала кружевной фартук и, переваливаясь с боку на бок, пошла по залам. Отец ходил за ней и пританцовывал. Барыня понюхала воздух, провела пальцем по столу – нет ли пыли – и уселась за буфетом.
– Разрешите доложить, мадам Капустина: посетители обижаются, что нужно деньги платить вперед. Некоторые даже уходят. Не привыкли-с, – сказал отец.
– Ничего, – прошамкала барыня, – привыкнут. Порядок есть порядок, а беспорядок есть беспорядок. Беспорядок всегда нарушает порядок, а порядок всегда пресекает беспорядок. Так им и скажите.
– Слушаюсь, – поклонился отец и шаркнул ногой.
Барыня еще немного посидела и уехала.
– Черт бы их побрал, этих дам-патронесс! – сказал отец. – От них пользы как от козла молока.
– Это ее дом на Полицейской улице? – спросил Никита. – Огромадный такой!
– Ее. Что там дом! Муж ее председатель в банке, сорок восемь тысяч рублей в год огребает.
Никита даже пошатнулся.
– Сорок восемь тысяч?! Очуметь можно. Мне бы хоть тысячу! Хоть бы сто целковых!
Отец засмеялся:
– Ну и что б ты на них сделал?
– Что?.. Нашел бы что!.. Перво-наперво сапоги б себе купил. Домой бы на деревню уехал, оженился б… Корову купил бы, вола…
Подъехала коляска.
– Еще одна!.. – вздохнул отец и пошел из-за буфета навстречу барыньке с усиками.