А тут вдруг начали. Каждый вечер и до глубокой ночи. Писали обо всем и ни о чем, слали друг другу песни, смешные картинки, Лёвка мог и пошлости какие-то отправить, но я на это всегда показательно выходила из чата, а он потом извинялся. Мы не говорили о чувствах, казалось, болтаем как просто друзья, но ничего я так в жизни не ждала, как его "Привет, Гулёна" после десяти вечера.
Так продолжалось всю весну и июнь, а в июле он приехал с сестрой к деду Вахтангу и бабушке Марине на два оставшихся летних месяца, пока его помирившиеся после ссоры родители вместе обустраивались в новом городе - Владивостоке.
Я помню нашу первую встречу тем летом так отчетливо, будто она, стоит закрыть глаза, происходит прямо сейчас.
Помню, как я онемела, зайдя в дом к деду и наткнувшись на Лёвку, помогающему бабушке Марине перебирать смородину. Как нестерпимый жар прилил к щекам, когда он вскинул свою льняную голову и уставился на меня лучистыми серыми глазами, и словно штормом их заволокло, как еле выдавила севшим голосом "привет".
Откуда ни возьмись, на меня налетела Алиска, кинулась обнимать, целовать, весело щебетать что-то взахлеб, а я так и косилась на ее брата, не в силах отвернуться и разорвать зрительный контакт. По телу токи шли, пробирали каждый нерв испуганным восторгом.
Это оно...Оно!
Мое первое чувство. И оно взаимно.
Мне и страшно было, и радостно. Я была совсем не готова, что увидимся сейчас после разлуки и переписки, и накроет так, что даже пол под ногами закачался.
Алиска все-таки утащила меня от Лёвки на второй этаж тогда, в свою комнату, и я помню, как щекотно и сладко жгло лопатки от его провожающего взгляда.
А через пару часов он зашел к нам и сказал, чтобы собирались, поедем вместе с его друзьями на озеро.
В старенький минивен отца Егора Васильева - Левкиного приятеля, рассчитанный на восемь человек, нас забилось двенадцать. За рулем был старший брат Егора, прихвативший с собой еще одного своего друга, рассевшегося на переднем пассажирском сидении, мы же набились в салон сзади как шпроты в консервную банку. Понятно, что всем мест не хватило, и разрумянившиеся от жары и хорошего настроения девчонки расположились на коленках у парней, не забывающих отпускать по этому поводу двусмысленные острые шуточки.
Меня к себе на колени затащил Лёвка. Я даже сама не поняла, как так вышло. Вот только я шагнула в забитый ребятами салон, а Лёва уже обхватывает мою талию и устраивает на своих бедрах. Беззвучно охнула от неожиданности, пересеклась на секунду с ним взглядом и замерла, боясь лишний раз вздохнуть. Такое нервное будоражащее напряжение сковывало, словно меня на электрический стул посадили, а не к мальчишке на колени. И разрядами прошивало так же, заставляя сердце в груди обезумевше тарахтеть.