Потом мы, конечно, переехали в место куда лучше, но с тех пор я
начала проводить все время в школе, меня забирали оттуда поздно
вечером, и времени на игры или чтение не оставалось. А пансион и
подавно был с проживанием, я тогда родителей видела только по
выходным, и то не каждый раз.
Стоили ли несколько лет богатой жизни потери всего? И главное —
когда именно мы все потеряли? Сейчас или намного раньше?
Я зажгла магический огонек и открыла картонную обложку, сразу
наткнувшись на счета. Расписки, вексели, закладные… Что-то выписано
еще на имя деда — папиного отца. Вереницы цифр кружили хороводы и
уводили меня все дальше в дебри бухгалтерии и смутного осознания,
что у моей семьи имелись, мягко говоря, значительные долги...
— Леди, вы собираетесь брать что-то еще? — выдернула меня из
весьма странных мыслей стражница.
— Да, — я спешно закрыла папку и завязала тесемку на краях. —
Могу я забрать вот эти документы?
А то мало ли...
— Их не забрали стражи, — значит, можете, — похоже, ей уже все
равно, лишь бы уйти побыстрее. Мой визит домой, и правда,
затянулся.
Буквально на ходу схватила папину перьевую ручку и чернильницу,
он был очень требователен к своим «орудиям труда», а записи
являлись весомой частью его работы. Вдруг их отпустят, и я смогу
вернуть им какие-нибудь вещи?
Из родительской спальни взяла флакон маминых духов, ее любимый
аромат, свежий-свежий травяной запах с легкими цветочными нотками
давно впитался в одежду. Сейчас для них холодно, они слишком
летние, но я не удержалась и брызнула себе на руку, а потом долго
нюхала запястье.
С этими вещами стало как-то проще. Из дома я возвращалась без
подушек и одеял, набрав кучу на первый взгляд ненужных вещей, зато
с новыми силами. Пусть учиться мне по-прежнему не хотелось,
целительство не вызывало никакого энтузиазма, а алхимия и
зельеварение и подавно ввергали в уныние, но завтра у нас по
расписанию практические занятия, ничего не поделаешь, придется
готовиться.
Папку с документами я временно отложила, все равно толком не
разберусь в бумагах. Но идея, что стоит встретиться с поверенным и
попробовать с ним хотя бы поговорить, крепла во мне все
сильнее.
Утром, взяв завтрак, я сразу направилась с подносом в угол к
«своим». Свои встретили меня спокойно, поинтересовавшись, почему
пропустила вчера ужин. Я многозначительно сослалась на дела. А на
самом деле банально забыла, что ужин у меня теперь строго по
расписанию, и если пропустила — останусь голодной. Это из кафетерия
можно заказывать хоть до полуночи, а в столовой не успел до восьми
вечера — жди завтрак. Так что я с небывалым аппетитом ела глазунью
с томатами. Как бы не поправиться, а то не влезу в свои платья или
форму, а покупать новое не на что.