— Вы не посмеете! Иначе это вам дорого обойдется!
— А вам? Неужели позор не страшнее отчисления из Академии?
Удивительно, но местор был спокоен. Убийственно спокоен. Вот
если бы он орал, обвинял, пытался мне в ответ угрожать, я бы
чувствовала себя проще. Именно я была бы жертвой ситуации. Но он
почему-то не орал, а лишь смотрел с легким прищуром, внимательно,
оценивающе. И, кажется, видел сейчас во мне совсем не горемычную
студентку, а именно шантажистку и падшую женщину.
— Вы не понимаете. И не поймете, — я отвернулась.
— Вы правы, мне действительно не дано понять, как девушка из
такой уважаемой семьи оказалась способна на такую низость и
подлость. Что бы сказали на это ваши родители?
— Мое отчисление расстроило бы их куда сильнее, — сквозь зубы
процедила я.
Он не пробьет меня своими оскорблениями.
— Если бы вы проявляли большее рвение в учебе, то выбор бы был.
Но, вижу, вы нашли путь проще.
Я проглотила очередные несправедливые упреки. Да я честно
старалась лучше учиться, а толку-то? Кого волнуют мои успехи в
смежных направлениях или то, что из целителей я лучше всех показала
себя на боевом полигоне, а проклятья снимаю легким движением руки?
Жаль, накладывать их никто не учит. Но в целительстве я была пусть
и не полным нулем, но теми самыми тремя пунктами из пятнадцати по
магическому распределению.
— Идите, леди, наш разговор окончен. Если вы так жаждете
учиться, я не собираюсь вам препятствовать. Но все экзамены будете
сдавать на общих основаниях, не думайте, что теперь можете совсем
забросить занятия.
Я недоуменно взглянула на мужчину, севшего за свой рабочий стол
и сосредоточившегося на бумагах. Вот так просто? Я же готовилась
нападать и держать оборону, а он взял и махнул рукой. И зачем,
спрашивается, до этого надо было доводить? Неужели сразу нельзя
было договориться? Вслух я, конечно, ничего спрашивать не стала.
Меня все равно показательно игнорировали. Ну и ладно.
Я молча вышла, прощаться или благодарить за предоставленную
возможность не собиралась — вот еще. И, кажется, все прошло как
нельзя лучше. Меня не прибили, не сдали властям, родителям, и
документы об отчислении в ректорат, похоже, тоже не сдадут.
Осталось продержаться год учебы, получить заветный диплом — и дело
в шляпе. Просто отлично и замечательно.
Только на душе все равно гадко и кошки скребут. Ничего, с
кошками как-нибудь договоримся, не зря же я зооцелитель с высоким
эмпатическим даром.