Пила и даже не пьянела, хотя ничего не ела целый день.
— Ну так что вы? Молодежь, горько! — поднял бокал с шампанским хозяин.
Я так растерялась, что не заметила, как ко мне подошел Женя и, развернув меня к себе, поцеловал, изображая дикую страсть.
Чувствовала ли я отвращение? Нет. Скорее это был шок. Поцелуй был настолько затянутым, что я почувствовала неловкость. И уже думала, как культурно эту показушную страсть прекратить.
К моему счастью, Павел Олегович остановил сына:
— Ну-ну-ну! Еще успеете налюбиться…
Только после хлопков отца Женя, поцеловав меня еще крепче, выпустил из объятий. И я поняла, что у меня кружится голова. То ли шампанское все же ударило в голову, то ли поцелуй…
И я осознала, что у меня бешено бьется сердце. Ну, это же от страха. Как можно с этим хамом целоваться?
— А у вас будут дети? — вдруг спросил меня Павлуша.
Все застыли, а я открыла рот и зависла, соображая, что ему можно сказать. Но вместо меня ответил Евгений:
— Конечно. И не один, а трое. Так… — Женя снова посмотрел на меня, видимо, вспоминая мое имя. — Любимая захотела, — он снова смачно поцеловал меня в щеку, а я испугалась, что там останется засос. — Скоро здесь будет гулять целый детский сад. Вы же не будете против?
— В смысле «скоро»? — встревоженно Людмила посмотрела на мужа.
— Женя шутит, — успокоил ее хозяин.
— И почему это? Разве нам запрещено иметь детей? Вы же нас не спрашивали, когда мелкого заводили?
— Женя, — рыкнул на него отец.
— А я хочу деток! Пап, пусть у Жени будут дети! Разреши ему! — заныл Павлуша.
Тут уже не выдержала Людмила и сказала:
— Мы уже засиделись. Я рада вашему счастью, — обратилась Людмила, скорее всего, ко мне. — Но нам пора готовиться ко сну.
— Ну, мам! Еще рано! — запротестовал Павлик. — Женя еще не рассказал, кто родится и как их назовет!
— Женя пошутил. Ты же слышал, что папа сказал, — с такими словами его мама выводила из гостиной. — Лучше попрощайся со всеми.
Никогда я еще не чувствовала себя такой лгуньей. Павлик оказался светлым мальчиком с чистой душой – полная противоположность старшему брату.
Как только Людмила за собой закрыла дверь гостиной, Павел Олегович сразу набросился на сына:
— Как ты себя ведешь?
— И как? Тебе не понравилось? — улыбнулся до ушей Евгений. — Я же поддержал твою легенду?
— Как ты посмел с ней себя… — вскипел хозяин, показывая на меня. — Зачем весь этот спектакль?