Я брезгливо крякнула и начала отступать, пока не ткнулась задом во внушительную напольную вазу.
— Эдди, ну пожалуйста, — начала ныть наглая девка, — принеси мне ее.
Вот зараза.
Меня изнутри словно кольнуло дурным предчувствием. Подчиняясь ведьмовской интуиции, я отскочила в сторону, а ваза, стоявшая за мной, дернулась вперед и упала, тоже разлетевшись на осколки.
Эдвард явно насмотрелся, как его отец ловко управляется с ментальными арканами, и решил выпендриться перед друзьями. Вот только наглый молокосос не обладал ни отцовским мастерством, ни меткостью.
— Дрянь, — зло прошипел он, глядя на меня, — ты все равно ко мне приползешь. Я тебя на рукавицы пущу.
Снова ментальный захват и снова мне удалось уклониться.
Авторитет парня оказался под угрозой из-за маленького бестолкового морана. Да еще девка эта продолжала глазами хлопать да канючить «поймай, поймай». В общем, не выдержал парнишка, вскочил на ноги и ринулся за мной:
— Иди сюда, тварь!
Наплевав на ведьмовское достоинство, я со всех ног бросилась прочь, а следом за мной донесся крик и топот — вся компания, радостно улюлюкая, бросилась в погоню.
Я скатилась вниз по лестнице в подвал, юркнула через узкий кошачий лаз в кладовку, обежала ее по кругу и выскочила в коридор с другой стороны, тут же шмыгнув за старый комод. Пока они ломились за закрытую дверь, я по стене поднялась до вытяжного отверстия, протиснулась в трубу и через десять секунд уже выбралась на втором этаже.
Расслабляться было рано. Эти молокососы хоть умом и не блистали, но кто-то из них вполне мог управиться с чарами призыва, поэтому мне нужно было спрятаться. И лучше, чем комната Ванессы, я ничего не придумала. Юркнула под кровать, по ножке забралась к днищу и втиснулась в узкое отверстие — тайник Винни, где она хранила письма от кавалеров, всякие романтические мелочи и девичьи секретики. Здесь было так узко, что не развернуться, но зато и не выскочишь так просто по первому велению.
Вскоре голоса преследователей поднялись на второй этаж.
— Она должна быть где-то здесь! — рычал Эдвард все себя от ярости.
Захлопали двери. Он врывался в каждую из комнат и действительно пытался найти меня чарами призыва, громко ругаясь после каждого провала. Я вжалась еще глубже, лапами изо всех сил уперлась и стала ждать.
Наконец, преследователи зашли в комнату Ванессы, и тут же во все стороны раскатились волны призыва. Неумелые, грубые, небрежные. Но я все равно ощутила жгучую потребность выбраться из укрытия. Глаза зажмурила, кончик хвоста больно закусила и попыталась сконцентрироваться на себе, своем внутреннем мире.