– Подойди.
Вспыхиваю от нового приказа. Неужели обязательно давать вот такие короткие команды? Наверное, в его понимании иного я не заслужила.
Подхожу вплотную. На Тимуре все еще полотенце, тогда как я абсолютно голая, беззащитная. Сердце колотится бешено, выпрыгивая из груди. Поднимаю взгляд, чувствуя, как все тело, от макушки до пяток, наливается липким холодом.
Юсупов вдруг протягивает руку и чуть касается кончиками пальцев моей щеки. Не ожидая этого, испуганно отшатываюсь.
– Ты не должна каждый раз изображать перепуганного насмерть кролика, когда я прикасаюсь к тебе, – хмуро бросает Тимур.
– Да… Хорошо. Я пока не привыкла. И мне нужны гарантии, – добавляю срывающимся шепотом. Хочет, чтобы смелой была? Отлично. Тогда должен понимать, почему я здесь. Ради чего. – Я не хочу в тюрьму.
Нет ответа. Сволочь…
Вздрагиваю от неожиданности, по телу пробегает электрический разряд, когда горячие мужские ладони касаются моих обнаженных грудей. Напрягаюсь, как натянутая струна, ожидая грубости. Сжимают довольно бесцеремонно, но не грубо. Взвешивают в руках, гладят уверенными, по– хозяйски наглыми движениями. У меня небольшая грудь, но меня устраивает полностью. Точнее, устраивала до этого момента. Почему– то сейчас я ужасно стесняюсь своих форм, думаю о Наде, сравниваю себя с ней, разумеется, не в свою пользу.
Не обращая внимания на мое напряжение, ладони Тимура скользят ниже, проходятся по животу, по бедрам. У меня перехватывает дыхание от абсолютно новых, непривычных, захватывающих ощущений. В крови словно разгорается ответный огонь, жажда, которую этот человек пробуждает во мне. Соски становятся напряженными, твердыми, как острые пики. Колени подгибаются, разум все еще пытается сопротивляться, но тело требует, жаждет мужских прикосновений…
Это ужасно неправильно, так не должно быть. Я абсолютно растеряна такой реакцией.
Отпускает меня так внезапно, что едва не падаю. Резким движением сдирает с себя полотенце, и у меня сбивается дыхание. Нервно сглатываю, не в силах отвести взгляда. Стыдно признаться, но я еще не видела мужской член вживую. Никогда особенно не интересовалась этим. Достоинство у Юсупова, как и следовало ожидать, внушительное. Он возбужден, член, опутанный как жгутами толстыми венами, покачивается, словно требуя моего внимания. Одна мысль о том, что сейчас эта огромная штука должна войти в меня, становится дурно. Возбуждение, если я его и чувствовала, как волной смывает. Мне страшно, неуютно, меня передергивает от отвращения. Этот мужчина абсолютно чужой мне. Я не хочу… не смогу.