— Борис Иванович Марков-Солнцев, за убийство брата ты приговорен
к смерти через отсечение головы. Приговор будет исполнен
немедленно. У тебя есть последние слова? — грубым голосом и,
отвернув взгляд, сказал глава рода.
— Чтобы вы все сдохли! — крикнул я, а в душе молился, чтобы мне
дали шанс отомстить. Возродить мамин род и захватить этот. За это я
готов отдать все… Все, что у меня осталось, даже душу.
***
— Отпустить его! — приказал мой отец, чем вызвал волну
негодования членов рода. По залу разлетелись голоса: «Где это
видано, за убийство брата не последует наказания?».
— Таково мое решение! Я придумал для него лучшее возмездие,
которое поможет роду, — сухим и безэмоциональным голосом произнес
Иван Марков. Все моментально заткнулись. Слово отца — закон,
особенно на суде рода. Потом могут, конечно, что-то высказать. Но
публично бросать вызов его авторитету? Такие дураки уже давно
мертвы.
Мерзкая баба молчала, все еще стоя на коленях. Сынок пытался ее
поднять. Получила, тварь? Я обещал, а для меня мое слово — закон.
Не только другие выполняли то, что говорил, но в первую очередь я
сам. Именно поэтому крайне редко давал обещания или клятвы.
Палач убрал свой топор и развязал мои руки. Подняться мне не
помогли. Тело еще плохо слушалось. На ватных ногах я встал и
посмотрел в каждое лицо всех, кто тут находился. Запомнил. Скоро их
ждет кара.
И первыми в списке были Эльвира, дядя Сергей и ее сыночек
Дмитрий. Вы у меня получите! Вы будете умолять вас прикончить. Я
хищно улыбнулся, перевел взгляд на отца.
Мужчина сорока лет. Черные короткие волосы и прямая спина, как у
военных. На лице никаких эмоций, только расчетливый взгляд и губы в
недовольной ухмылке. Он смотрел на меня с таким разочарованием.
Поправил свой черный костюм и достал белый платок, которым вытер
кровь под носом. Отряхнул брюки.
Эльвире он даже не стал помогать подняться.
— В мой кабинет! — прозвучал приказ. Все повернули головы на
него, чтобы понять, к кому он обращается. — Борис, я тебе
сказал.
Еще качаясь, направился за отцом. От него веяло холодом и
безразличием. Уверенные и рассчитанные шаги, каждое действие вело
его к цели или результату. Даже простая ходьба в его исполнении
выглядела как-то искусственно.
Поначалу мне приходилось переходить на бег, чтобы догнать. Ноги
все еще не слушались. Но спустя пару минут я смог успевать за ним
обычным шагом. Мы прошли коридор, потом еще один. В этом особняке,
который был самым большим в Сибири, много подземных ходов. Они
остались еще со времен первой волны появления монстров. Тогда
многие прятались, пока не построили стены и не выгнали всех тварей
за них.