– Мне кажется, вы не совсем правы, – подал голос
Рентри, защищая Вея как руководителя и организатора тех самых расследований.
– Нет? Я не совсем права?!! – она вскинула бровь и
Оххарт понял – сейчас их добьют аргументами, вколотят ими понимание полной
несостоятельности и ничтожности. И он не ошибся. Василена начала перечислять: –
На станции «Татария» три месяца назад случилось убийство. В баре, перед самым
закрытием. Где преступник? Где этот коварный убийца? Неужели он умудрился уйти
от такой мощной группы детективов? Неужто ему удалось обвести вокруг пальца
столь прошаренных в сыскном деле специалистов? А?
– Кхм… Мы ищем, – подал голос Ру Дистаф, как главный
переговорщик в коллективе, способный общаться с непредсказуемыми и взвинченными
женщинами. – И у нас уже есть наночастицы выдоха, которые могут принадлежать
стину или землянину. Или быть созданы искусственно, дабы запутать следствие.
Есть показания очевидцев, которые…
– Никого подозрительного не видели. Я в курсе! – опять
усмехнулась Василена. Вея уже начали подбешивать эти ее многозначительные
смешки – эдакие штампы «не пригоден» на его личном деле начальника и детектива.
– Знаете анекдот? Физики искали породу лошадей, которые всегда станут побеждать
на скачках. И через три года представили заказчику сферическую модель коня в
вакууме?
– Ну да, мы пока топчемся… – согласился Кри. – Но у
нас есть и успехи…
– Ага. Вы поймали воришку, которого засекли камеры.
Круто работаете!
– Но на камерах он использовал…
– Эффект мимикрии? Который легко сейчас снимается при
помощи обработки видео в ряде программ? Гениальное достижение! Вам премию
Матвеева не дали еще? За высочайшие достижения в сыскном деле? Я думала уже
вручили и даже не раз! А где, скажите, на милость, подарочный камертон со
сверхзвуковым эффектом, который похитили у жены композитора с Асфаны? Он вообще
на станции еще или воры замучились ждать от вас результатов работы и продали
его? Даже у воров все же терпение не бесконечное! Не говоря уже о потерпевших и
пострадавших! Ну тем по одному только определению положено терпеть и страдать.
Иначе какие же они потерпевшие и пострадавшие?
– Такую вещь не продашь просто так… Все подобные
камертоны зафиксированы, как произведения искусства, – пробурчал Вей. – Он
точно на станции!