И никаких обвинительных речей – только недрогнувшая рука палача, довольные взгляды Верховного судьи и неумолимый ход огромных шестерёнок, помогающих стрелкам вращаться, отсчитывая последние мгновения.
Бом, бом, бом… Ещё трое, и вскоре я осталась наедине с жадной до зрелищ толпой, замершей впереди тесным полукругом в ожидании, когда я присоединюсь к остальным и буду так же задорно покачиваться на ветру.
Наверное, будет забавно.
С последним ударом часов я попрощалась с жизнью, а потом раздался взрыв, разнёсший башню почти до основания, но это не спасло меня от неминуемой участи, и под ногами разверзлась пустота.
2. 1
Кольцо чёрного пламени, в котором я стояла, сражаясь за последние крупицы воздуха, сужалось с каждой минутой. Мне казалось, что ещё немного – и задохнусь, но огонь не обжигал. Он просто делал мою ловушку всё меньше, не оставляя и шанса на спасение, пока прямо в нескольких шагах стояла мрачная фигура и смотрела на то, как я медленно умираю. Я пыталась разглядеть того, кто наслаждался моей смертью, безжалостно дожидаясь момента, когда я совсем перестану дышать, но глаза отчаянно слезились, чтобы понять, кто мой убийца.
─ Кровь за кровь, ─ таинственно произнёс искажённый мужской голос, и пламя взревело, столбом поднимаясь вокруг, лишив меня, наконец, кислорода…
«Так вот ты какая, смерть некромага», ─ подумала я, прежде чем проснуться.
Распахнув веки, я наткнулась на белый потолок, и он мне был весьма знаком, как и компания, собравшаяся вокруг. Кажется, мне опять приснилось забытое детство, а я возлежала в нашем лазарете при универе, но ни магистра, ни Шакала рядом уже не было – лишь госпожа Тильда привычно позвякивала склянками рядом, да друзья расселись кругом, словно провожали меня в последний путь. Не хватало только погребального савана, искусственных цветов и заунывного «на кого ж ты нас оставила?…».
─ А по кому поминки? ─ поинтересовалась я, приподнимаясь и принимая сидячее положение. Общее состояние было довольно странным, если учесть, что недавно меня силой вынудили вступить в эльфийский брак, но не завершили начатое, а ещё чужая магия сделала что-то с организмом, и я даже не знаю, как это всё повлияло на моё худосочное тело.
Сол сидел бледнее поганки, и даже острые уши, казалось, поникли, делая из друга виноватого щеночка, которого захотелось потрепать по волосам. Представляю, что он испытал, когда узнал, как поступил его дядюшка, да ещё и с его-то тонкой душевной организацией, но надо как-то жить дальше, а мне желательно без лишних потрясений.