- Правда что, возьму его плащ, - согласилась Талия.
Я не стал возражать, вернулся и помог ей перевернуть
обезглавленное тело Родерика, в то время как призрак его витал
рядом. Плащ для госпожи Евстафьевой оказался длинноват, волочился
по земле, а капюшон пришлось оторвать – он был мокрым от крови.
Немного отойдя от тела мага, Талия вдруг снова вернулась к нему и
зазвенела амулетами и медальоном на его груди.
- Дорогая, больше ничего не трогай, - предупредил я баронессу,
оглянувшись и слыша, что Родерик что-то говорит ей. Что именно я не
расслышал. Она перебросилась с ним еще несколькими фразами и
поспешила ко мне.
- Деньги все-таки взяла – пригодятся. Хоть одежду завтра куплю,
- сказала Евстафьева, следуя за мной по тропе.
- Зря. Я бы дал тебе сколько нужно, - я остановился, помог
перелезть ей через канаву.
- Но он же разрешил, - возразила она. – Хотя я была бы даже не
против маленького мародерства.
Еще перед выходом Шалашей, я вызвал виману на посадочную
площадку на Бруньковской. За нами прилетела серебристая «Лидия
Орта» и немногим позже одиннадцати доставила нас к дежурным палатам
Слободина. Там два врача сразу занялись ранами госпожи Евстафьевой.
По-хорошему, баронессу следовало оставить в палатах, на попечение
врачей и магов-целителей, но моя подруга вела себя строптиво,
начала злиться и все-таки упросила меня дождаться, пока врачи
закончат с ней. Пока я ждал – а это длилось около часа – пришел
ответ от Евклида Ивановича. Мое сообщение, что Талия со мной и,
возможно, ночевать будет не дома, барон принял спокойно. Я сослался
на «особые обстоятельства», но не стал уточнять какие, ни словом не
обмолвился о здоровье его дочери – пусть лучше думает, что мы
загуляли где-то у друзей. Еще я ответил на сообщение Ковалевской.
Ольге просто хотелось поболтать, и я чувствовал, что она скучает по
мной, ведь не виделись уже давно. Затем прослушал послание графа
Голицына. Он благодарил за новую партию преобразователей и кратко
рассказал о ходе работ с тестированием виман, улучшенных нашим
устройством. Под конец, когда я ответил графу и уже хотел убрать
эйхос пришло сообщение от мамы:
«Саша, ты где?! Почему тебя нет дома?!»
Я ответил, что выезжал по срочному вопросу, связанному с Талией,
и скоро вернусь.
Госпожу Евстафьеву, с перебинтованной рукой и повязкой на колене
отпустили в первом часу ночи под обещание, что она завтра утром
придет на перевязку. Отпустили прямо скажем неохотно.