Неужели дама из Амстердама так научила его целоваться?
Я резко отстранилась, потому что от нехватки кислорода закружилась голова. И сразу глазки в землю, очень живописная земля. Черт, а мое сбившееся дыхание, наверное, слышат все. Набросилась на шефа, как нимфоманка, надо будет у Тимофеича спросить, что по этому поводу говорят в умных передачах.
Кирилл сделал шаг назад, и как сквозь вату я услышала его голос:
- Увидимся в следующем году.
Подняла глаза и заметила, как шеф идет к своей машине. И что это было? Я настолько хреново целуюсь? Ну, по сравнению с Дашей, которая в Нидерландах научилась чему-то крутому, возможно. Может, к ней Кирилл и рванул?
Ну ладно, хотя бы не уволил, и то хорошо. А так… Личная жизнь начальника не мое дело, ну, то есть мое, только не в том смысле. Ай, пофиг, в общем.
- Ну ты даешь, - материализовалась рядом со мной Оля. – Даже я обалдела.
- Почему это?
- Да у тебя настроение сто раз за вечер поменялось, Полина. То ты готова была в лес рвануть, то сама на Кирилла набросилась, - казалось, она говорила с восхищением. – У тебя ПМС, что ли? Или ты беременна?
- Да ну тебя, - махнула я рукой.
Эйфория начала отступать, адреналин начал падать, и я задумалась, как завтра идти на работу. Ну это ведь просто поцелуй ради больных детишек, если Оля меня, конечно, не обманула.
И это ничего не значит! Но было приятно, чего уж там…
- Останови здесь, - попросила я Димасика, когда мы въехали в город. – Я тут пешком до дома дойду.
- Ну нет, - покачал он головой. – Давай довезу, а то еще кто украдет такую красотку.
- Одежду твою завтра привезу на работу, - кивнула Оля.
Странно, что на обратной дороге она была подозрительно молчаливой. Да и меня не тянуло разговаривать. Усталость взяла свое, а завтра опять на работу.
Димасик остановился возле моего подъезда, и я, попрощавшись, пошла домой. Дверь открывала как можно тише, надеясь, что Тимофеич не проснется. Но только зашла в коридор, как наступила на что-то мягкое. В ответ тут же раздалось пронзительное «мяу».
Демон, черт бы его побрал!
- Полька! – тут же выскочил из своей комнаты Тимофеич и включил свет. – Господи, - прижал руку к груди. – Ты на панели подрабатываешь, что ли? Совсем плохи дела в шалавы подалась? Что за боевая раскраска? Что за одежда?
Вопросы сыпались и сыпались, я не могла даже слова вставить.