«Это еще что за фокус?» – не понял Олег.
«Погоди… Вот, нашла. В общем, мы же тормозили? Энергия куда-то
должна деваться. Часть уходила на нагрев внешнего воздуха, часть
разогревала поверхность капсулы. До нескольких тысяч градусов. На
поверхности лежит слой теплозащиты, он отдает большую часть тепла
наружу с излучением, к тому же постепенно выгорает, поглощая
энергию. Но часть тепла все же проникает внутрь, причем с
задержкой, тепло не распространяется мгновенно».
«Мы не сваримся?» – Олега интересовала практическая сторона.
«Не должны».
Следующий час был жарким. Одежда быстро промокла от пота.
Вентиляция слегка остужала тело, уносила влагу с собой. Где-то в
регенераторе она конденсировалась, чтобы после очистки вернуться
питьевой водой.
Все по очереди ходили к кранам и жадно пили.
Тяжелее всего жару переносила наставница. Вид у нее был такой,
как будто она сейчас умрет. Но не умерла. Только покраснела,
покрылась крупными каплями пота и лежала раздавленной медузой в
кресле.
Наконец, воздух остыл до комфортной температуры.
«Вроде не сварился никто».
«Зато теперь весь салон пропах потом и от этого запаха уже не
избавиться».
* * *
Через несколько часов, как и предупреждал пилот, начался
следующий заход в верхние слои атмосферы. Ученики уже не боялись.
Им казалось – в первый раз прошло успешно, теперь скорость ниже, и
пилот лучше знает характеристики атмосферы, ему будет легче. На
самом деле это не совсем так. Да, пилот точнее узнал плотность
атмосферы и силу тяжести на планете, но на этом витке требовалась
большая точность, чтобы удержаться на круговой орбите.
Вход в атмосферу начался так же. Еле слышный свист за бортом.
Еле заметное ускорение.
А потом всё изменилось.
– Внимание! Мы не сможем выйти на круговую орбиту. Капсула
заходит на посадку. Сохраняйте спокойствие.
«Был бы верующим – самое время молиться».
«Точно!».
– Мы выпускаем первый ленточный парашют. Сохраняйте
спокойствие.
Застонал металл корпуса, сила тяжести, прижимающая тело к спинке
кресла, заметно выросла, хотя до земного веса было еще далеко.
Свист снаружи превратился в вой, потом в гул.
«Ага. Пусть ленточный парашют горит, его не жалко».
– Мы сбрасываем первый ленточный парашют и выпускаем второй.
Хлопок металла, мгновение невесомости, потом опять стон корпуса
и вежливое давление тяжести.