Варвара. Дядя Миша! Светлана за
свободу!
Михаил Иванович. А тебе свободы
мало?
Варвара. Наш президент –
диктатор!
Михаил Иванович. И что он вам
диктует? Как вам учиться, жить, работать? На ком жениться или замуж
выходить? Нет такого. Сам выбираешь. Не нравится в стране – едь за
границу, никто не запрещает.
Варвара. Может, и уеду. В Европу.
Клавдия Петровна. Варя!
Варвара. А что? Там демократия,
свобода и гражданские права. Здесь их нету.
Павел. Зомби…
Варвара. Сам такой! Я спать
пойду.
Павел. Разумное решение.
Варвара фыркает и уходит.
Михаил Иванович. И у вас война, как
вижу. Моя гоношится, и ваша – тоже. Вот дурные девки!
Павел. Им мозги промыли. Есть
телеграм-канал, вещает из Варшавы. Не только он один, но этот очень
популярный. На молодежь рассчитан. Вот он и учит, что им делать,
при этом врет напропалую. Сплошные фейки, а эти рты раззявили…
Знаешь, дядя Миша, я как-то прочитал, раньше на скотобойнях козлов
держали.
Михаил Иванович. Для чего?
Павел. Скот на смерть водить.
Представляешь: пригоняют стадо. Коровы чуют кровь, ревут и в
помещенья для забоя не хотят иди. Тут выпускают к ним козла. Он
перед ними встанет и спокойно идет туда, где забивают. Коровы –
следом, ведь этот не боится. Козел заводит стадо в помещение, где и
порск в калитку, которую ему тишком открыли. Рогатый провокатор.
Понятно?
Михаил Иванович. Так эти, из Варшавы…
Козлы?
Павел. Козлины, да еще какие!
Сознательно ведь разгоняют. Самих в Варшаве не достанешь, а наши
девочки пойдут под молотки. Я сегодня в интернете видел, как толпа
напала на милицию. ОМОН стоял и никого не трогал, а эти подлетели –
и в драку. Палки, камни… ОМОН не мать Тереза, терпеть не будет,
дубинки в руки – и пошла потеха. В таких замесах кто будет
разбираться: это ты на них напал или случайно рядом оказался? Боюсь
за наших девочек, ведь влезут сдуру.
Михаил Иванович. С Сашкой я
поговорю.
Клавдия Петровна. А я – с
Варварой.
Павел. Даст Бог, послушают, но
надежды мало. Предчувствие дурное: добром все это не
закончится.
Михаил Иванович. Не журись, зятек!
Все буде добра. На посошок? (Выпивает.) Бывай, Петровна, до
свиданья, Пашка. Увидимся. (Уходит.)
Клавдия Петровна. Паша, с Александрой
у тебя серьезно?
Павел. (Вздыхает.) Не знаю, мама.
Как-то все само случилось. Жила за стенкой девочка – тощая,
смешная. Всерьез ее не принимал – пацанка, как наша Варя. А потом
гляжу: превратилась в девушку, красивую. Раз поболтал с ней на
площадке, другой, в кино сходили, в ресторан зашли… Что-то между
нами появилось, а тут протесты эти…