Социализм - это, конечно, прекрасно, а социализм с человеческим
лицом ещё лучше. Главную свою задачу я видел в том, чтобы не
допустить установление в стране, так называемый, диктатуры
пролетариата, со всеми её извращениями, типа обострения классовой
борьбы по мере укрепления социалистического строя. Привнесенная
пролетарской диктатурой в жизнь нашего народа революционная
целесообразность потом аукалась на протяжении всего существования
советского государства. Кровавые гильотины Великой французской
революции, что, под крики обезумевшей от крови толпы "Liberté,
Égalité, Fraternité ", отсекали головы врагам революции, а потом и
самим революционерам, повторились в нашей истории. А тем более, я
не приветствую казни аристократок, как-то неправильно носить головы
красивых женщин на революционных пиках и штуках. И хотя, все
лучшее, что я видел в детстве, как нас учили, дал социализм, это
был совсем не тот социализм, что строили нынешние большевики,
охреневшие ныне в своих Швейцариях от мгновенного падения
многовекового царского режима. Социализм эпохи застоя – это была
просто реакция на кровавую вакханалию, в которой бултыхалась Россия
с семнадцатого по…, наверное, пятьдесят седьмой год, для ровного
счета, когда от борьбы с самим собой устал как сам народ, так и
молодые руководители страны, пришедшие к власти. И какой итог всех
этих чисток и классовых боев? СССР доказывал свои успехи, используя
в качестве точки отсчета экономические результаты Российской
империи 1913 года. Это как Николай Второй доказывал свою
состоятельность, сравнивая экономические результаты своей державы с
показателями государства в конце правления своего дедушки - Николая
Первого.
Что я помнил о будущем России на период с марта по ноябрь
семнадцатого года? Главной заботой Временного правительства до лета
семнадцатого года будет проведение, обещанного союзникам, летнего
наступления Русской армии на позиции Центральных держав. А для
этого необходимо выпихнуть на фронт огромную массу солдат из
окопавшихся в столице запасных полков. И я очень сильно сомневался,
что удастся отправить эти массы вооруженных людей в окопы. Скорее
всего, правительство ожидает провал, иначе кто его свергал в ноябре
семнадцатого года? Да и организовывать успешное наступление, имея
армию, которая мыслила уже только категориями близкого мира, вряд
ли посильная задача даже для такого записного говоруна, как
господин Керенский.