— Как прикажете, мадам, — не скрывая радости проговорил Лудо, верный слуга
моего отца, — сию секунду, госпожа.
— Я подожду в кабинете, — произнесла, неторопливо прошлась по холлу,
внимательным взглядом окинула небольшое, некогда уютное помещение.
Которое, впрочем, почти не изменилось: те же высокие окна с полукруглой
верхней фрамугой, тёмные панели из отполированного до блеска дерева. Тканевые
обои с изображённым на них растительным орнаментом и крохотными бабочками,
которых маленькая Дель могла часами рассматривать, взобравшись на кресло.
Сейчас их цвет стал блёклым, рядом с камином они были покрыты бахромой сажи, а
в правом углу под потолком один их край грустно свисал. Всё как в
воспоминаниях, разве что исчезли фарфоровые статуэтки на камине, которые отец
привозил матери из разных городов, да дорогие парчовые шторы сменили на
противный коричневый бархат.
— Мадам Делия, я прикажу подать вам чай, — просипел старик, всё ещё не
пришедший в себя, чуть помедлив, пробормотал, — с молоком и кусочком горького
шоколада?
— Да, Лудо, спасибо, — благодарно улыбнулась дворецкому, устремилась к
широкой мраморной лестнице с красивыми, коваными перилами. Верный Кип
отправился за мной следом, с лёгкостью для такого тщедушного тела неся мои
чемоданы.
Коридор тоже не изменился, может, сейчас он выглядел мрачнее, чем в
воспоминаниях, и стал немного уже. А так те же панели, обои вновь с
растительным орнаментом, но на этот раз место бабочек заняли стрекозы.
Пошарпанная дорожка закрывала мраморный пол, а вдоль нее чёрной полосой
тянулась въевшаяся грязь. По обе стороны коридора были размещены восемь
широких, крепких, из тёмного дерева дверей с красивыми латунными ручками.
— Богато жили.
— Да, отец много работал, чтобы ни я, ни моя мама не знали нищеты. Эти земли
достались ему в награду, как и титул, — проговорила, только сейчас осознав, что
именно так сильно изменилось в этом мрачном ходе: не было портретов… ни одного.
Презрительно хмыкнув, медленно, растягивая каждое слово, произнесла: — А Фрэнк
всё уничтожил.
— Дель…
— Идём, — прервала мужчину, широким шагом устремилась к знакомой двери, за
которой Дель провела своё счастливое детство, — здесь была моя комната.
— Зайдём?
— Нет, не сейчас. Он, скорее всего, там, а я пока не готова к этой
встрече, — пробормотала, замерев всего в шаге от двери, за которой находился
тот, ради кого я всё это затеяла, — далее покои родителей.