– Ты что сделала? – закричала вернувшаяся операционная сестра, –
раненого же к ампутации готовили, а ты…
– Зачем здесь ампутация? Ну да, небольшой некроз уже развился,
но я пораженные ткани удалила, сосуды и нервы сшила – а что рука на
пяток сантиметров короче стала, так потом растянем.
– Как это «растянем»? – удивился Иван Михайлович.
– Потом. Как-нибудь…
– Так мне что, руку не будут ампутировать? – с явным трудом
спросил раненый.
– Успокойся, никто твою руку у тебя не отнимет, – очень уставшим
голосом ответила ему Таня. – Она, конечно, немного еще поболит… с
месяц где-то, но ты парень бравый, вытерпишь. А потом меня на
свадьбу позовешь и на руках носить будешь – чтобы самому
удостовериться, что руки меня поднять смогут. Договорились?
Когда операционная опустела, Иван Михайлович тихим голосом
спросил:
– Девочка, ты кто? Откуда ты все это знаешь и умеешь?
– Не помню. И даже не знала, что я умею, просто когда увидела,
как этот дяденька падает… очень специфическим образом падает, то
откуда-то все само вспомнилось. А у нас на кухне еще какая-то еда
осталась с обеда? А то я очень много сил потратила, есть сильно
хочется…
Позже, уже лежа в кровати, Таня думала о том, что показала
местным врачам то, что показывать явно не стоило. В Системе врачи
были элитой сервов, а регенераторы – элитой элит. Двадцать лет
подготовки, навыки, вбитые практически до уровня рефлексов – причем
навыки такого, о чем здесь и сейчас медицина даже не подозревает.
Ведь даже на извлечение сердца у пациента регенератору всего лишь
третьей категории отводилось не более восьмидесяти пяти секунд, а
на установку регенерированного на место – триста двадцать (правда,
уже для второй категории) – а тут фактически всего лишь простенькая
операция по подсадке конечности. Для регенератора второй категории
– работы меньше чем на три минуты. Хорошо, что в больнице нет
рентгеновского аппарата и врачи просто не увидят, что же на самом
деле успела сделать с пациентом тринадцатилетняя девочка. Но все
равно они могут задуматься, а это, вероятно, не очень хорошо.
Впрочем, еще будет время все поподробнее обдумать…
Двадцать восьмого марта Таня закончила свою писанину. На самом
деле довольно многое из того, что она успела записать в уже три
амбарных книги, в памяти освежилось – ну а то, о чем она забыла –
было забыто, и, возможно, забыто окончательно. Но главное записать
она успела, и практически всё, что было влито ей в голову Драконом
перед путешествием, теперь казалось совершенно выполнимым. А
времени на выполнение задания… нет, времени на выполнение взятой
миссии теперь должно хватить. И очень повезло, что теперь ей не
придется прятаться от тех, кому может показаться странным то, что
маленькая девочка сделала что-то очень удивительное: Тане удалось
прочитать присланный ответ на запрос Ивана Михайловича в
«соответствующие органы» – как, собственно, и сам запрос. Начальник
госпиталя просил всего лишь уточнить, откуда «несовершеннолетняя
девушка» могла набраться медицинских знаний, а в ответе сообщалось,
что «Серова Татьяна Васильевна, родом из деревни под Рязанью,
сирота, с семи лет воспитывалась теткой по матери, которая с осени
сорок первого года, после эвакуации из Пушкина в Ленинград,
работала медицинской сестрой в Ленинградском госпитале, и девочка
постоянно оказывала ей посильную помощь. Уточнить объемы и формы
помощи не представляется возможным, поскольку указанная тетка, как
и весь персонал хирургического отделения, погибла в результате
бомбардировки в ноябре сорок второго года. Однако некоторые бойцы,
проходившие там лечение, сообщали, что девочка и на операциях часто
присутствовала». Ну да, нагляделась, как настоящие врачи людей
режут – и с перепугу сама что-то подобное сотворила, а что
результат получился удачный – так это просто повезло. Случайно,
ведь всякие случайности случаются…