– Прогрессирующая дистрофия, медицина, как говорится, бессильна.
Сколько их, таких, еще по госпиталям привезут… и скольких привезли
уже, а все равно к такому не привыкнешь. Сколько ей было-то?
– Сегодня… – сестра с трудом справилась с дрожью в голосе, –
сегодня ей исполнилось тринадцать. Должно было исполниться…
Свет в приемном покое мигнул: очередной мелкий сбой на
электростанции или на заводе снова печь электрическую включили –
так что к подобным миганиям все давно уже привыкли. Но в этот раз
доктор расстроился: в покое перегорела лампочка, причем самая
яркая, на шестьдесят свечей. Оставшихся двух, на сорок и двадцать
пять, конечно, хватало для того, чтобы просто разглядеть нового
пациента, но разобраться в повреждениях… А на складе, как доктор
прекрасно знал, осталось лишь две лампы на сто свечей, которые
нужны были для операционной…
Медсестра – тоже женщина пожилая – глубоко вздохнула: про
лампочки она была осведомлена не хуже доктора, и в приемном покое
воцарилась тишина.
Шэд, когда осознала, что путешествие закончилось, первым делом
попыталась «прочувствовать» свое тело. Она когда-то была неплохим
регенератором, и даже окончила медицинскую школу лучшей в выпуске.
Конечно, не самое великое достижение, когда в потоке всего полтора
десятка курсантов – но такой результат позволил ей устроиться на
работу в очень неплохой госпиталь. В котором она сотни раз
«прочувствовала» организмы пациентов. Неизбежность для начинающего
врача – но как еще поставить диагноз человеку, в принципе не
способному объяснить, что у него не в порядке? Конечно, для таких
процедур требуется специальная аппаратура, которой здесь и сейчас
вообще не существовало – но чтобы прочувствовать собственный
организм, аппаратура ведь не требуется?
Собственный организм Шэд понравился не очень. То есть почти все
можно было регенерировать, причем даже на современном уровне
здешней медицины. А дисфункцию меланоцитов… те немногие выжившие
подопытные, которые смогли прожить хотя бы пару недель, доказали
Дракону, что по каким-то причинам организм перестает подавать
меланины в волосы головы. И эти волосы становятся снежно белыми, а
почему это происходит лишь на голове, никто изучать не стал: есть
факт, так мы его запомним, причины же никого не интересуют
поскольку факт абсолютно неважный. И даже то, что брови и ресницы
цвет не меняют, никого не заинтересовал. Впрочем, у Дракона
исследованиями вообще занималось человек пять… уничтожаемых после
выполнения порученной работы. То есть они и так исчезали при каждом
путешествии, так что…