Сердце интуитивно подсказало мальчику, что делать.
— О, могучий Знич, бог героев и отчаянных, дай нам сил победить врагов и одолеть тёмную магию! — обратился к небу Сатий.
На земле он начертил замысловатую руну: она символизировала храбрость и решимость идти до конца любой ценой.
Сатий и Фирри почувствовали, что наполняются могучей силой, способной противостоять кому угодно. Два парня ощутили себя настоящими богатырями.
— Бегите! — завопил Весельчак, но поздно.
На вершине оврага появились троллеорки.
Сатий проворно взбежал по склону – стрелой мелькнул, всего за миг одолел пару десятков метров (вот что значит дарованная богами Сила!) – и ловко выхватил из рук ближайшего врага две палицы. Одну он оставил себе, а вторую кинул Фирри, чтобы друг оборонялся.
Троллеорки навалились на Сатия. Весельчака затрясло от ужаса: что станется с главной надеждой мира Алеаннэ, неопытным воином? Он боялся, что враги попросту разорвут его на части.
— Да что это я! – опомнился он и сбросил оковы трусости.
Фирри пробежал мимо палицы. Весельчак схватил её и понёсся что есть мочи вверх по склону. Раз! – и он с размаху ударил троллеорка по уродливой голове, заставил врага отпрянуть. Два – взмах палицей, противник упал наземь. Весельчак взбежал на гребень оврага и в изумлении увидел, что Сатий вовсе не погиб.
Парень двигался молниеносно: увернулся от одного врага, второго, ударил палицей третьего, пнул и сбил с ног четвёртого. Но долго боевое везение не продлится: из глубины деревни подоспели шаманы троллеорков, набросили на Сатия чёрную паутину.
Весельчак стремился помочь парню, но понимал, что против магии бессилен. Мужчина расправился с одним троллеорком, но другой оглушил его ударом по голове, и мужчина без сознания упал на землю. Снизу примчался Фирри, выхватил топор у поверженного врага, рубанул другого противника и крикнул:
— Сатий, нужен свет!
Внутри чёрного кокона, опутанный сокрушительной мощью вражеской магии, шевельнулся его друг. Сатий услышал Фирри и обратился за помощью ко всем светлым богам, чтобы они дали Сил разорвать паутину и справиться с врагами. Он просил содействия у всевышних и не знал, что так начинается путь настоящего мага – сначала брать и преобразовывать чужую мощь, а затем самостоятельно интуитивно творить заклинания.
Погибший Эймел гордился бы Сатием: он долго ждал, когда талант Великого проявится в сыне, и всё время не хватало толчка извне. Но магия далась страшной ценой. Погибли все: отец и, судя по всему, мать; жители деревни – друзья и знакомые.