Виктор подавил улыбку и уселся в предложенное кресло — мягкое,
обитое натуральной тканью. Научный руководитель так и не надел
респиратор, и Виктор, чуть поколебавшись, тоже снял свой. Это,
конечно, нарушало карантинные правила, но в академической среде
такие вольности были в порядке вещей. Все-таки лицом к лицу
беседовать с профессором, деканом факультета марсологии — большая
привилегия. Марсология отпочковалась от старой земной геологии
тридцать лет назад, и профессор стоял у истоков нового
направления.
— Угощайтесь, вода чистейшая, артезианская, — профессор налил
гостю воды со льдом.
Графин был пластиковый, а вот стакан — из настоящего стекла.
— Благодарю вас, профессор, — улыбнулся Виктор. — Как ваше
здоровье?
— Грех жаловаться, имплант прижился и справляется лучше, чем моя
печень даже в далекой молодости, — профессор коснулся сенсора,
чтобы чуть придвинуть к столу свое инвалидное кресло. — Неплохо я
сохранился для шестидесяти пяти. Хотя, конечно, прадед мой в эти
годы еще вовсю на охоту ездил… А вы, дорогой, и не знаете, верно,
что такое охота. Гляньте на досуге в Сети, расширьте свое
представление о нашем, хм, порочном земном прошлом. Но я вас позвал
не о своих стариковских делах болтать, а, разумеется, о вас, о
вашем будущем. Вот, хотел первым сообщить новости. Научный совет
рассмотрел вчера вашу заявку о направлении на Марс…
— И что же решил совет? — спросил Виктор насколько мог
небрежно.
Профессор вздохнул:
— Прения были весьма бурные, сами понимаете. Нет, научная
ценность вашей работы сомнений не вызывает, рецензии блестящие… Но
направить на Марс именно вас… когда…
— Понимаю, — Виктор сощурился. — Когда у каждого в совете есть
собственные ученики.
— Дело не в этом! — всплеснул руками профессор. — Вы безусловно
нужны на Марсе, с этим никто не спорит. Но ведь вы, с вашими…
связями в «Детях человечества», могли бы давно уже быть там, если
бы захотели.
— Мог бы, — ответил Виктор. — Как сын своих родителей — мог бы.
Но тогда я стал бы обычным офицером корпорации. Солдатом,
исполняющим приказы, винтиком огромной машины. Меня годами
мариновали бы на административной работе, и я не имел бы права
возразить. Я не этого хочу от жизни. Мне нужна собственная
лаборатория, авторитет в научном сообществе, имя в науке и истории.
И все это я могу получить, только если отправлюсь на Марс от
университета, а не от корпорации. Никто не может отрицать, что я
имею на это право. Много ли соискателей получили докторскую степень
в двадцать семь лет? Я добьюсь того, чего заслуживаю, и не через
связи покойных родителей, а собственным трудом.