Послушно пишу и разворачиваю листок бумаги в его сторону, где
написала свои инициалы, как он и просил.
Он смотрит на листок и глаза его наливаются яростью:
-- Ты чего б*ть дурой
прикидываешься? Я же тебе сказал, что для них лучше, чтобы нашёл их я. Хотя бы
в живых останутся. Где они? – чётко проговаривает каждую букву, мне на ухо.
Я не реагирую…
Я просто не знаю, что мне
делать. И до конца не верю, что всё, о чём он тут орёт – правда.
И я не знаю где они. Пусть
хоть оборётся сейчас.
Он опять втыкается в
фотографию и ухмыляется:
-- Знаешь, что с такими
красавчиками на зоне делают?
Вспоминаю Матвея и с трудом
сдерживаю дрожь.
Вместе с его образом, в мозг
неожиданно прорывается неприятный женский голос и её слова: -- обломись,
обломись, обломись…
И я начинаю биться в истерике, громко подвывая:
-- Он меня бросил. Бросил
несколько месяцев назад. Нашёл другую, – слёзы потоком хлынули из моих глаз.
Нервно копаюсь в сумке,
громко шмыгая носом, в поисках салфетки – не нахожу.
Вываливаю содержимое прямо
ему на стол.
Он останавливается в
нерешительности.
Суёт мне в руки стакан с
водой: -- пей, -- и вытаскивает из кучи, которую я у него организовала,
салфетки.
Протягивает их мне и
садится.
-- Когда?
-- Что когда? – громко
высмаркиваюсь и начинаю ещё и икать…
-- Бросил когда он тебя?
Судорожно вспоминаю, когда
Матвей мне последний раз менял телефон – около двух месяцев назад. Если бы Миша тогда не отправил свою Настеньку домой,
я бы не придала этому значения. Матвей часто менял мне телефоны. Я перестала
обращать на это внимание. Но тогда я немного насторожилась. Тем более, что они
стали закрываться допоздна и что-то обсуждать.
Боже! Неужели всё, что он
говорит – правда?
-- Не помню точно, –
отрешённо отвечаю я, всё ещё всхлипывая. – Около двух месяцев назад примерно.
Он как будто выдохся. Сидит
в кресле и смотрит в окно.
-- Кофе будешь? – неожиданно
спокойно и чуть устало спрашивает, развернувшись опять ко мне.
Киваю на его вопрос.
Встаёт и включает чайник.
-- Я не пью растворимый, --
чуть усмехается, но реагирует спокойно.
Звонит кому-то.
Может тактику поменял?
Мне Миша иногда разную фигню
такую рассказывал. Про техники допроса тоже рассказывал. Даже сложную технику
Рейда мы с ним разбирали. Зачем? – никогда не понимала. Но разговаривать с ним
было всегда интересно.