Ближе к вечеру, после того, как я почти полдня плавала в озере, потом загорала, потом плавала снова… пожалуй, теперь осталось поужинать и спать – очень здоровый образ жизни, между прочим – Кэйл с лицом классического английского дворецкого поинтересовался:
- Госпожа будет выбирать себе наложника на ночь? У нас в гареме много свободных наложников, госпоже с Земли должно быть интересно, с вашими мужчинами не сравнить.
Мне даже весело от такой наглости стало:
- Тебе что, действительно жить надоело? Нарываешься? – Я рассматривала «одолженного» мне мужа. Тот стоял очень прямо, с непроницаемым лицом, хотя что-то проглядывало под этой маской, и это что-то было отнюдь не уважением и смирением. Что же, он был оставлен своей женой с разрешением и даже пожеланием воспитывать его как следует.
- Раздевайся, - процедила я, накрутив себя до нужного состояния.
С тем же непроницаемым лицом блондин стянул рубашку. Не эротично, как они здесь все умеют, а как-то безразлично. Не оставляло ощущение, что своей молчаливой покорностью он изысканно меня оскорблял.
А потом Кэйлийнэйр (кажется, его полное имя я вспомнила правильно) так же молча и безразлично повернулся спиной.
- Куда мне встать, госпожа? Или лечь?
Я молчала, потому что растеряла все слова, увидев спину, на которой хотела тренироваться в порке. Даже один раз ударить будет очень больно для него. Да что там, ему, наверное, и рубашку носить больно… Широкие плечи, узкая для мужчины талия, заметные, но не перекачанные мускулы – и вся его спина во вспухших рубцах, кое-где просеченная до запекшейся сейчас крови. Это же… да, вчера утром Айлия демонстрировала, как нужно учить мужчину. На нем демонстрировала. Но, если я правильно все поняла, здесь есть это волшебное средство – иши, которое только мертвого не поднимает. Во всех остальных случаях оно справляется, но для этого надо было намазать пострадавшую спину мазью. А здесь, похоже, никто не озаботился.
Я сглотнула, боясь, что голос сейчас дрогнет и выдаст мою жалость.
- Эй, а у тебя, что, вашего волшебного иши нет?
Вот сейчас я ошеломила чужого мужа своим вопросом. Невозмутимая маска дрогнула, он обернулся и тихо ответил:
- Нет, госпожа. У меня его нет, но даже если бы было, если госпожа не разрешит лечить раны, то нельзя.
- Зашибись у вас порядочки, - литературные слова у меня закончились, - твоя госпожа далеко, вернется не скоро, она не узнает, лечили ли тебя, или все само прошло. Ложись вот здесь, на диван, и штаны тоже спусти – я помню, что тебе и ниже спины хорошо досталось. Буду лечить. Или ты так боишься своей жены, что не согласишься?