Вечером, за накрытым столом, сотник задал вопрос:
— Нахрена ты столько охранников набрал?
На этот вопрос наставник только хмыкнул. А мне пришлось
отвечать. Зачем-то решил приколоться:
— Для охраны.
Сотник немного подождал — вдруг продолжу говорить, а потом начал
багроветь. Сказать он ничего не успел — наставник начал ржать как
лошадь. А потом сквозь смех и заговорил:
— Не обижайся на него. Он правильно сказал, просто не объяснил.
Мы только за последний месяц выловили трех лазутчиков, один из
которых иностранец. А всего за время, что тебя не было, уже
девятнадцать человек поймали. Очень уж кому-то наше оружие спать не
даёт, так и хочется узнать, что и как мы делаем. И пацан прав. Тех,
кто сейчас есть, даже если считать ещё не обученных, в притирку
хватает для охраны предприятий. А зная вас, думаю, вы не прекратите
расширяться и скоро даже этих людей окажется мало.
Дальше весь вечер прошёл в разговорах: мы делились своими
успехами, а сотник рассказывал смешные и не очень случаи,
произошедшие за два года службы. По его словам, револьверы
зарекомендовали себя выше всяких похвал и не раз и не два крепко
выручали в схватках с горцами. Очень сетовал на то, что я не сделал
к походу хотя бы пару пушек. Вот их сильно иногда не хватало.
Засиделись мы в тот вечер допоздна и разошлись, когда казаки
изрядно приняли и перестали понимать друг друга. Я в этот раз,
остался ночевать у наставника и выяснил наконец, откуда у него
такие деньги. Оказывается, он тоже беглый и на Дон пришёл двадцать
лет назад. Только в отличии от меня, он из дворян и здесь скрылся
от мести боярский семьи. Что это за семья и почему они мстят,
рассказывать он не стал, но при воспоминании о них аж зубами
скрежетать начинал. Думаю, ничего он не забыл, и в случае встречи с
этими мстителями, мало им не покажется.
Дальше меня опять закрутили дела. Помня слова сотника о пушках,
решил заняться ими, не откладывая. Для этого дела изготовил много
приспособ и придумывал некоторые с нуля. Задача заключалась в том,
чтобы сделать форму, в которой будет отливаться пушка горячей, а
стержень, вокруг которого формируется дуло, наоборот, холодным. Вот
и пришлось изощряться с водяным охлаждением стержня и, как ни
странно это звучит, с паровым обогревом формы. Месяц мы готовили
все необходимое и еще неделю изготавливали саму пушку. Делал её
шестифунтовой и слегка облегчённой, по сравнению со знакомыми по
истории прошлого мира. Использовал в этом изделии все, что смог
вспомнить полезного: от добавления в расплав чугуна обычного железа
до его постепенного остывания в горячем песке, не говоря уже о
подогреве формы и охлаждении стержня.