Было очень сложно держать тайну о
своих способностях в себе. Иногда хотелось просто закричать: люди,
что вы делаете??? Остановитесь! Но потом был бы вполне резонный
вопрос, а откуда вы, уважаемая Ариадна, это знаете? Увидели?
Приснилось? А больницу для душевнобольных не хотите посетить? В
качестве экскурсии? Вдруг понравится?
Пару раз у меня возникало желание
рассказать о своем, судя по всему родовом даре, поделится,
обсудить. Первый раз – с одной воспитательницей, до того, как я
узнала, что она вместе с завхозом продают часть продуктов,
выделенных на наше питание, а деньги забирают себе. В другой раз,
чуть не проговорилась директрисе, когда пыталась донести мысль, что
не все продукты, деньги на которые она выдает, достигают нашего, да
и ее тоже, стола. Но карцер, а потом и пара интересных сцен,
намекающих на то, что молчание – это не просто золото, а прямо
государственный золотой запас, отбили у меня это желание.
Еще один раз я хотела рассказать все
Ирине, незадолго до своего семнадцатилетия и визита опекуна. Он
всегда приезжал перед или сразу после дня рождения и даже привозил
подарки: в детстве – конфеты и куклы, в более старшем возрасте –
конфеты и принадлежности для рисования: краски, кисточки, бумагу.
Это только в шестнадцать я узнала, что это ничего ему не стоило,
поскольку магазин принадлежал моей семье. Но до этого – я была ему
очень благодарна за эти подарки. Все это было и в пансионе, но
качество… В общем, не очень. Так что можно сказать, я его даже
ждала, поскольку за год все, кроме кисточек, успевало
закончится.
К тому времени, я уже очень устала
все время гонять свои знания в голове. Надеялась, что меня
выслушают и помогут разложить все мои страхи и сомнения по
полочкам. Может тогда они не будут такими страшными? Может я зря
себя пугаю? Да и вариант сумасшествия никто не отменял. Очень нужен
был спокойный и даже расчетливый взгляд со стороны.
Как-то вечером, я уже почти решилась
рассказать этой молчаливой девушке, которая очень хорошо умела
слушать и очень не любила говорить, про свой дар. Не всё. Так,
забросить удочки. По уже появившейся привычке, я сначала решилась
на контрольное касание.
Я теперь всегда перед принятием
важных решений привыкла касаться человека. Взяв ее холодные пальцы
в свои (странно, почему они у нее такие ледяные, даже летом), я
вдруг увидела возможное будущее, как ее и меня похищают. Причем ее
потом убивают, потому что лишние свидетели похитителям не нужны, а
мой дар – нужен. Значит кому-то она про это расскажет… Вздрогнув я
убрала руки.