- Роза Эльбертовна, пить хотите? Есть
лимонад. Наша кухарка готовит его по особому рецепту. На
травах.
Не отказалась. Коснуться пальцев –
дело техники.
Я давно привыкла к подлостям, мелким,
и не очень пакостям, попадались ненависть и равнодушие, но то, что
я увидела – надолго выбило меня из колеи.
***
Гостиная в каком-то доме. Со вкусом
оформлена. Вечер, а свет неяркий. Так несколько бра по стенам.
Люстра не горит.
Мой опекун? Вид у него странный. Он
сидит в кресле с бокалом вина, смотрит на огонь. Вид такой
домашний, расслабленный. Даже рубашка на груди расстёгнута. Роза
Эльбертовна сидит в кресле напротив. Свой бокал поставила на столик
рядом. Я как бы стою за ее спиной. Странно. Одежда тоже домашняя.
Не банный халат, конечно, но все же…
- Твой сын сможет сделать то, что
надо?
Опекун глотнул вина и посмотрел на
маму Никки. Задумчивый такой взгляд и жесткий. Я не ожидала такого
жесткого взгляда, мне всегда казалось, что он слабее… Показалось?
Притворялся?
- Он не хочет. Говорит, что насилие
по отношению к девушке – это чересчур. Но я смогу его убедить.
Хотя, на мой взгляд, какое там насилие? Просто напою ее этим…
Роза Эльбертовна помахала рукой, в
которой держала какой-то пузырек темного стекла.
- А там она сама на него набросится.
Следы можно определить только в первые двое суток, а дальше – никто
ничего не докажет. А девица – сама хотела, сама соблазнила бедного
мальчика, который благородно теперь предлагает на ней жениться.
Опозоренной, между прочим.
- Главное, чтобы остались следы, она
умная девочка. Чересчур умная и очень хорошо притворяется.
- Будут и следы, и свидетелей
обеспечим. Выйдет замуж – никуда не денется. И мой сын будет графом
Чернышевым, если уж собственный отец его признать не хочет.
- Я признал!
- Ага, сыном погибшего младшего
брата, а не своим.
- Ты же знаешь, я не мог развестись с
Людмилой и жениться на тебе. Ее отец живо лишит меня должности и
заберет дочь и внучку. Хочешь сидеть без денег и вспомнить свой
предыдущий способ зарабатывать? Сейчас на твои прелести не будет
столько желающих.
- Не надо мне про это напоминать. Я
все помню.
- Ах помнишь, тогда не мотай мне
нервы!
Женщина подошла, просунула руку между
пуговицами его рубашки, и провела по груди, а другую руку опустила
вниз к штанам.
- Обожаю, когда ты так злишься… Ну
что – пошли мириться?»