Все это дезориентирует и сбивает. Не могу сказать, что ко мне
придираются специально. Отец… он, кажется, искренне
желает мне добра и пытается проявлять участие, только выходит не
очень. Мачеха… она недовольна, но сдерживается. У нее нет цели
показать мне, что я пустое место, но я не дура и сама это чувствую.
Без чьей-либо помощи.
Для меня все это в новинку. Я всю жизнь провела в приюте и
поэтому тут чувствую себя жалкой и чужой. Я никогда не впишусь в
этот мир!
– Ничего, – излишне бодро говорит Лирая (мне официально
приказано называть мачеху именно так), когда слуги уносят со стола
посуду. – Мы справимся.
Только вот по ее тону я чувствую – вряд ли. Но не спорю. Зачем?
Не люблю тратить слова, если они ничего не смогут изменить.
– Иди, отдыхай, – говорит папа и, чуть замешкавшись, добавляет.
– Дочь. Тереза! Проводи Агнию в ее комнату.
Выдыхаю, испытывая облегчение от того, что меня отпускают.
Хочется хотя бы чуть-чуть глотнуть свободы, а то голова кругом.
Впрочем, возможно, виной всему почти сутки в дороге. Я привыкла
превозмогать. Смирение и терпение — то, чему учат будущих жриц, но
сейчас признаюсь себе – я устала.
Когда встаю из-за стола, наконец-то, могу рассмотреть дом. До
этого я находилась в таком напряжении, что отмечала только видимые
препятствия – ступени, на которых могла подвернуть ногу, колонны и
открытые двери, в которые, задумавшись, непременно влетишь
лбом. Сейчас же понимаю – я попала в роскошный дворец.
Зря думают, что приютские ничего не видят. Видят, особенно те,
кто в дальнейшем должен стать жрицами. Мы каждое лето ездили в
паломничество по храмам, у нас были культурные мероприятия, но я и
представить себе не могла, что кто-то живет в такой роскоши
постоянно. Да, дворцы, где я была с наставницами на
благотворительных вечерах, не уступали этому дому, но я их
воспринимала… как ресторан, зал для приемов? Короче, они
никогда не воспринимались, как дом! То, что я однажды смогу в таком
жить? Я об этом даже не думала! Да и сейчас происходящее со мной не
кажется прекрасной сказкой. Я напряжена и ожидаю подвоха.
Тереза не смотрит на меня, мне кажется, я для нее существо
низшего порядка, которое случайно завели хозяева, поэтому я
не начинаю разговор. Просто следую за полной женщиной на третий
этаж. Лестница широкая, с дубовыми перилами и мраморными
ступенями. Портреты на стенах. На одном из них вижу уже
знакомого темноволосого парня со злым взглядом, на его руке
черный распускающийся цветок – символ некромантии. Правда, что ли?
Я всегда думала, что в одной семьей – одна сила? Дети наследуют дар
отца. Вот такой парадокс. Хранителем магии, гарантом здорового и
сильного потомства является женщина, а вот сам дар передает
отец. Надо будет на досуге над этим подумать.