На улице начинает накрапать дождик. Это хорошо, никто не заметит
блеснувшие на глазах слезы. Ян уезжает не сразу, словно ждет, что я
обернусь, а я иду с высоко поднятой головой и замечаю, что черная
машина трогается с места, только, когда оказываюсь в дверях
кафешки. Здесь можно бросить взгляд через плечо почти
незаметно.
В кафе меня ждет Карен. Как назло, подруга сидит на веранде,
которая частью нависает над водой, а частью выходит на парковку
перед зданием. С нашего столика отлично просматривается вход в
кафе.
— Скажи, ты снова с Яном? – задает она вопрос вместо
приветствия. — Думала, ты не наступишь на эти грабли еще раз. А как
же Кит? Мне показалось у вас все серьезно.
— Я не с Яном. Он просто подвез меня. На следующей неделе прием.
Кстати, ты приглашена. Мы с Китом официально объявим о помолвке.
Надеюсь, после этого все пересуды прекратятся.
— Ты считаешь, Яна это остановит? – фыркает Карен и подзывает
официанта. А я внезапно осознаю, что подруга права. Яна не
остановит ничего. И совершенно точно не Кит.
— Яна остановлю я, — отвечаю уверенно, и понимаю, что это
действительно так. Если он убедится, что в моем сердце не осталось
для него места, он отступит сам.
— Да ладно! Агния, ты слишком мягкая, чтобы противостоять
ему.
— А Ян слишком гордый, чтобы бегать за той, кому он
безразличен.
— Ага, теперь осталось убедить в этом себя, — замечает она, а я
начинаю злиться, но Карен не продолжает эту тему. Видимо, понимает,
как она для меня болезненна.
— Ты изменилась, — говорю я, рассматривая гладкие черные волосы,
которые падают на плечи Карен. У нее безупречная кожа. Пирсинг
остался только в носу — маленький, прозрачный камушек, похожий на
капельку росы. Макияж сдержанный, только яркие губы напоминают ту
Карен, которую я знала. Она все еще дерзкая, но в ней ощущается
элегантность и стиль.
— Да. – Подруга вздыхает. – Когда Рюка не стало… я внезапно
поняла, что весь тот образ. Он был для него. Я хотела что-то
доказать ему, показать, что я не такая, как девушки, которые ему
нравятся. И ему ничего не доказала, и себя едва не потеряла.
— Ты злишься на меня? – спрашиваю я, хотя на языке вертится
совсем другое. «Ты его любила?», — но этот вопрос слишком
личный.
— Я злюсь на несправедливость и на то, что того, кто это с ним
сделал, так и не нашли. Родители Рюка поставили на уши весь город,
но даже это не помогло. Иногда никакие деньги не помогают выжить
или воздать по заслугам. Мне кажется, даже Ян поэтому пошел в
управление… таким образом он не только мстит Дариусу за год в
изгнании, но и искупает вину перед Рюком. Я не в том смысле, что он
виноват в смерти друга, а в том, что ничего не смог сделать, чтобы
это предотвратить.