– Да брось! Не надо опять прикрываться мамой, соревнованиями и чем-то ещё, – неожиданно для себя самой злюсь я. – Картер хотел взять тебя с собой в Лос-Анджелес, сам был готов остаться во Флориде ради тебя. Замуж звал, Онил, замуж!
Тааак. Кажется, опять перебор. Сама не пойму, что со мной такое сегодня. Яркие, сверкающие изумрудами глазища Роуз увлажняются, а нижняя губа выступает чуть вперёд.
– Мама заболела, чемпионат был на носу, – едва слышно приводит в защиту свои слабые аргументы Роуз.
– Господи боже! И где этот твой чемпионат? – вспыхиваю я.
Роуз горько усмехается и качает головой, чуть склоняя её влево. Девчонки и вовсе притихли. Не ожидали такой стычки между нами и, наверняка, не горят желанием вмешиваться.
– Извини, – бросаю виновато. Зачем я напоминаю ей про травму колена... – Просто мне жаль, что ты так и не научилась делать то, что хочется!
– Это не так! – отчаянно спорит она, сдувая тяжёлый, упавший на лоб локон.
– Да ну? А я так не думаю! Мамы не стало три года назад, Роуз. Три года! – показываю на пальцах. – Из спорта ты ушла два года назад. Нехитрая математика, верно? Если любила, почему не вернула его? Может, пора вылезти из этого своего панциря? А не сидеть и ждать, что он снова будет за тебя бороться! Потому что всё! Пойми ты, не будет!
Я выдаю всё это одним сплошным монологом. Не подбирая слова. Не пытаясь быть вежливой и сочувствующей. Не стараясь быть правильной и понимающей подругой.
– Что на тебя нашло, Смит? – обалдевая от такого расклада, удивлённо спрашивает Ванесса.
– Да потому что достала! – взрываюсь я. – Этот парень всю дорогу ставил её во главу угла, а она ни черта не ценила.
Роуз, тяжело дыша, вскакивает на ноги. Глаза горят лихорадочным блеском. Губа дрожит.
– Занято твоё место! – нарочно добиваю я. – Или прими это и перестань страдать, или...
Онил прищуривается. Ветер нещадно треплет её длинные волосы, и она обнимает себя руками, пытаясь снова спрятать свои чувства в защитном жесте.
– Трясёшься, как заяц, – недовольно прищёлкивая языком, оцениваю её состояние я.
На Роуз короткие пижамные шорты и маечка. Отсюда вижу, что кожа покрылась предательскими мурашками. И не от холода точно. Она бесится и боится.
– Смит, притормози, – мягко просит Меган. Они всё никак не могут привыкнуть к моей прямолинейности.