Но Блок не обращал на него никакого
внимание и стал негромко произносить строчки:
Труби! Труби! Трубач...
В свой горн златой,
К отступлению сигнал!
Проигран бой...
Уходим мы от неприступных стен,
Я так желал здесь обрести покой,
Устав от всех своих побед.
Но видно рок таков моей судьбы...
Труби! Труби! Трубач...
В свой горн златой!
Сигнал к походу вновь!
После секундной тишины, Геворк
воскликнул:
– Дурак, беду накликаешь! Мы в рейде,
смекаешь? Какой проигран бой, нафиг?
– Ну да, не к месту как-то… Извините,
пацаны, – проговорил Блок.
– Про баб есть?
– Есть.
– Валяй.
В тишине полночной, были мы с тобой
одни,
Твои глаза, твоя улыбка, и тихий голос
твой...
Моя душа стремилась ввысь,
Она парит, она поёт!
Но час настал и ты ушла,
Ушла ты навсегда,
Душа сорвалась камнем вниз...
По земле бредёт теперь одна,
Среди таких же одиноких как она.
Помолчали. Я нарушил тишину:
– Неплохо, вроде.
– Все бабы – стервы! – буркнул
Геворк.
– Не все.
– Опять ты рот свой открыл?
Но я продолжил атаку:
– Просто бабы тебе не давали, оттого
для тебя они все и стервы! Ха!
– Чего?! Да я вообще был первый самец
на районе! Обо мне даже легенды ходили. Бабы в очередь становились
ко мне!
Блок, хрюкнул, тихо засмеявшись.
– Ну да, ну да, верю… – вздохнув,
проговорил я с сарказмом.
– Ну, все! Готовься! Как придем на
базу, я тебе ребра пересчитаю! – прорычал Геворк.
– Уверен?
– Уверен.
– Вижу у тебя скидки в стоматологии,
да?
– Так уж и быть, поделюсь скидками с
тобой. Тебе нужней будет.
Вот и поговорили. С Геворком у меня
непростые отношения. Знал его еще до войны, и уже тогда у нас все
было не так просто. История долгая, но бывший страж порядка, я это
Геворка имею в виду, никак не простит мне ряд моментов, о которых,
может, как-нибудь потом.
Дальше передвигались молча. До точки
нам оставалось пройти не так много, но и не так мало. Я прикинул и
пришел к выводу, что минут через тридцать будем на месте.
Туман становился жиже, и видимость
стала лучше, по крайне мере, дорога просматривалась на целый
квартал, а это метров двести-триста. Вокруг по традиции были
сплошные полуразрушенные и разрушенные высотки, испещренная
воронками дорога, сгоревшие кузова гравилетов. Иногда на дороге нам
попадались человеческие скелеты – какие-то лежали порознь, а
какие-то в обнимку. Судя по истлевшей одежде – это гражданские.