Клэр. Система Проциона, класс... Шум в голове не давал
вспомнить звёздные классы, но вроде бы это то ли
жёлтый, то ли белый субгигант. Ярче Солнца... и всё.
А дальше? Ну, они вышли на орбиту вокруг Финна, газового
гиганта, это-то он знал хорошо. Так, планетка немаленькая,
побольше Юпитера будет, спутники... Клэр. Самый крупный спутник
Финна. Размером меньше его родной планеты, а вот тяжесть даже
больше, кажется. Очень высокая плотность, нетипично для спутников.
Дальше — атмосфера, самое главное. Состав Андрей
не помнил, но знал точно, что для дыхания она непригодна.
Процион вообще не имел хоть сколько-нибудь подходящих планет,
вроде бы не тот тип звезды, или что-то такое. Нет здесь
жизни, и быть не может.
Только сейчас Андрей спокойно дышал воздухом одной из этих самых
планет и не спешил умирать.
Не планеты, а спутника, поправил он сам себя
и мысленно усмехнулся, пытаясь шевелить ногами. Да какая
кому разница, планета или спутник? Откуда здесь взялся
кислород — вот что надо выяснить.
Будет смешно, если это просто автоматика сумела закрыть
разгерметизированныый отсек. Впрочем, вряд ли. Даже отсюда
Андрей мог видеть сквозь полуприкрытую дверь кабины хаос, царивший
в центральном коридоре. А он тянулся до самого
хвоста, перекрывать там нечего.
Морщась, он встал на четвереньки. Тренированное тело
на этот раз не отказалось повиноваться — всё-таки
для выхода из строя ему требовалось нечто большее, чем пара
нагрузок в десяток g.
— Ух, — сказал Андрей, хватаясь за спинку кресла.
Ноги вроде бы держали.
Каждый шаг отдавался болью во всём теле, но пилот
всё же заставил себя дойти до двери и выглянуть
в центральный коридор. Увиденное поразило его: у самого
хвоста в стене зияла дыра, и оставалось только
удивляться, как скорлупка катера не разлетелась на части
ещё в верхних слоях атмосферы. Андрей чётко видел вывернутые
края входного отверстия, топорщащиеся лохмотьями разорванной
углеткани, и наверняка такое же имелось ещё дальше,
во внешней обшивке — вон, даже виден струящийся
из него слабый голубоватый свет. А с другой стороны
в двери красовалась огромная неаккуратная прореха, будто
снарядом из электромагнитной пушки попали. Что-то пробило
космоплан насквозь, чудом не разнеся реактор.
В иных обстоятельствах — на Фрейе,
к примеру — Андрей уже открывал бы бутылку.
Ну или мечтал бы о ней, потому как на корабле
спиртного не было. Ухитриться совершить относительно мягкую
посадку с таким повреждением — это надо быть мастером
высшего класса или родиться с четырёхлистным клевером
в зубах, а скорее всего, и то и другое.
Только сейчас он был не на Фрейе и даже
не на одной из новых колоний где-нибудь
в системе Гельвеции. И помощи здесь ждать неоткуда.