— Палки гну! — ответил я. — Сейчас я вам покажу маленькое
представление, не стреляйте.
Подойдя к косяку двери, я коленкой прижал туловище
бессознательного Истребителя к стене, чтобы он полностью не
вывалился в проем и, как стрелку часов, наклонил его вправо, так,
чтобы его башка высунулась наружу. В лучших традициях кукольного
театра, я схватил его руку и радостно помахал наружу.
— Привет, братаны, заходите, здесь угощают печеньками!
В ответ в меня полетел шар огня, я еле успел убрать тело
Истребителя с зоны поражения, откинув его подальше.
— Вы совсем с ума сошли? Кореша своего чуть не угробили!
— Ты кто такой? — послышалось в ответ.
— Так зайди и познакомься, чего орать снаружи? — сделал я
предложение, от которого нельзя было отказаться.
Но оказалось, что всё-таки можно. Ещё один шар огня, а затем
артефактная граната, которую в воздухе перехватил Шнырька и закинул
её за спину незадачливых штурмовиков. Никто не пострадал, но от
взрыва за спиной охренели знатно.
В ответ полетела ещё одна граната. Шнырька повторил свое
представление.
— Эй, парни, вы ещё не поняли, что я могу заниматься этим
вечно?
— Здесь двести пятьдесят человек гарнизона, пацан, — раздался
снова суровый мужской голос. — Так или иначе, мы тебя оттуда
выкурим.
— Пацан? — рассмеялся я. — Ну, окей, дяденька, не трогайте меня,
пожалуйста. Я сам отсюда уйду.
— Хорош паясничать, — похоже, они были не расположены к шуткам.
— Выходи с поднятыми руками, и тогда ты не пострадаешь.
— Не-не-не... Это так не работает. Готов поднять одну руку. Вот
эту, — я высунул свою руку, продемонстрировав им оттопыренный
средний палец, и тут же убрал её обратно. Не хватало, чтобы по ней
что-то прилетело.
На улице установилось гробовое молчание. Конечно же, жест был
непристойный, вот только на пальце у меня сверкало радужное
кольцо.
— Э-э-э... Извините... А вы кто?
— Ух, ты ж! — восхитился я. — Уже не пацан? Абсолют Империи
Александр Галактионов. Возможно, мой косяк. Надо было представиться
сразу. Теперь не хотите со мной побеседовать?
Судя по всему, они не хотели. Ржущий Шнырька показал мне их
разговор. Из четырёх человек двое хотели немедленно сдрыснуть, а
вот вторая двойка была в каких-то задумчивых мыслях. Радовало, что
ни один из этой четвёрки уже не горел желанием сражаться со мной
дальше.