— Отойди легионер, иначе ты покойник.
После своих слов Лабиен, грозно уставившись на легионера, снова
повторил свое предупреждение.
— Отойди в сторону, легионер!
Повторное предупреждение легата вновь так и не подействовало на
Аппия: он остался на месте.
«Видят боги, я хотел решить всё мирно», — подумал легат и
сказал:
— Ты будешь испытывать мое терпение?
— А что вы…
На этом крохи терпения легата закончились, и не дав договорить
юнцу, Лабиен в мгновение ока кинулся вперед на легионера и,
сократив дистанцию до минимума, со всей силы, что имелась в его
руках, выкинул точечно свой кулак перед собой. Целясь прямиком в
лицо, его удар полностью достиг носа Аппия, после чего послышался
хруст костей — и на землю полилась алая кровь. Несколько секунд
после удара, поколыхавшись в разные стороны, будто пьяный, молодой
легионер, подавшись назад, завалился на землю и распластавшись на
ней совсем не двигался. По-видимому, от силы удара легата его
просто вырубило или даже убило.
После всей показательной демонстрации Лабиен презрительно и
раздражённо, под умолкшие голоса воинов, заговорил:
— Вы довольны?! Если он жив, то из-за вас сей легионер теперь будет
казнен за несоблюдение субординации и оскорбления целого, мать
вашу, примипила и легата! — пристыдив воинов и, в особенности,
эвокатов, Лабиен громко спросил. — Из которого легиона и когорты он
был?!
На вопрос легата, немного медля, но всё же выйдя из толпы, появился
центурион. Он, позвякивая чешуйчатой лорикой скваматой и перевязью
с фалерами приблизился к легату и наклонил голову, как нашкодивший
ребенок. Посмотрев на лежащего легионера, он заговорил:
— Он мой, господин легат, я центурион Спурий Тетий, восемнадцатый
легион, десятая когорта, вторая манипула, пятая центурия.
Лабиен, смерив его презрительным взглядом, язвительно
заметил:
— Не долго тебе ходить в центурионах, Тетий, я об этом позабочусь.
Будь уверен, твой легат об этом непременно узнает. Надеюсь, твой
опцион будет лучше выполнять обязанности, чем ты.
Снова обратив внимание на уже успокоившихся легионеров, Лабиен
назидательно добавил, обращаясь ко всем:
— Мой дед и мои предки были козопасами из Самнии, и только по
велению фортуны и своей доблести на поле брани мой дед получил
сенаторский перстень от Цезаря. Неужто вы все считаете меня не
равным себе?! Или я как-то запятнал себя в ваших глазах? Я хочу вам
помочь, клянусь своим богом покровителем Марсом! — оглядев их всех
он добавил: — А потому прошу вас больше не препятствовать
мне.