- Я могу оставаться на подольше. Ну, то есть, после окончания
практики.
- Прости, но я вынужден буду все же обратиться в полицию и
страховую, - говорит он, не сводя с меня взгляда. – Я не могу
ездить на побитой машине.
- Пожалуйста, не надо полицию, - прошу я. – Меня папа накажет.
Сильно, - опустив взгляд, добавляю.
Терять нечего. Придется давить на жалость.
- Папа накажет? – удивленно переспрашивает он. – Хм. А кто у нас
папа?
- Прокурор, - вздыхаю.
- Надеюсь, в отставке?
- Нет, военный.
- Хм…
Поднимаю на него взгляд. Тигран сидит и задумчиво смотрит в
стену.
- А мама кто? – спрашивает, переводя взгляд на меня.
- А мама защищает права политзаключенных.
Тигран улыбается:
- Забавная семейка.*
- Это мои родители, - хмурюсь я. – И не надо над ними
смеяться.
Тигран вдруг встает и идет ко мне. Берет стул и садится
напротив. Так близко, что наши коленки почти соприкасаются. Я
отодвигаюсь.
- Так что же папа? – спрашивает он. – Как накажет? Какой вид
наказания предпочитают военные прокуроры?
- К себе на практику возьмет.
- Хм, ты не перестаешь удивлять меня, Анна Никитична. Чем же это
плохо? Наоборот, лафа. Можно и на практику не ходить.
- Вы папу моего не знаете, - бурчу и отворачиваюсь.
- Надеюсь и не узнаю, - усмехается он. – А ты значит не хочешь
по стопам отца идти? Продолжить династию, так сказать.
- Я вообще юристом не хотела быть, - его взгляд сейчас кажется
мне таким сочувствующим, что меня тянет на откровенность. Еще этот
запах. Что же он мне напоминает?!
- Папа заставил? – проникновенно спрашивает он.
- Угу.
- Мда… печально…
- Не надо полицию, хорошо? – умоляюще смотрю на него. – После
моего последнего привода в полицию…
- Чего-чего? – он даже закашлялся. – А сколько у тебя их
было?
- Три, - откровенничать так откровенничать. Мне кажется, у меня
получается давить ему на жалость.
- Три?! – он внимательно осматривает меня. – Как же обманчива
внешность…
- Что, простите? – переспрашиваю.
Вместо ответа он смотрит на часы.
- Так, ладно. У меня встреча. Потом расскажешь про свои приводы,
Анна. Я так тебя буду называть. А теперь о главном. Решаем вопрос
так. Ты остаешься у меня на практике на весь день. Не до двух как
остальные практиканты, а на весь день. Кроме того, - приподнимает
бровь, - возможны переработки. Вечерние или ночные.
Открываю рот, чтобы возмутиться, но он опережает мой порыв.