– Решено! – выносит вердикт пискунья, откидывая назад прядь
длинных светлых волос. – Будем звать тебя Пышкиной!
Я продолжаю молча наблюдать за представлением. Меня никто не
замечает, но я привыкла быть невидимкой – это нормально, особенно
когда удаётся слиться с толпой. А вот так называемый «Колобок»
почему терпит издевательства в свой адрес, я искренне не
понимаю.
– Ну, что? Покатим? – девушка подмигивает своему спутнику, а
потом происходит то, от чего мои глаза буквально вываливаются из
орбит.
Супермодная парочка подходит к предмету своих насмешек,
пристраивает руки на широкой спине Мышкиной и начинают толкать её.
Девушка, ожидаемо, падает на колени, ударяясь о пол, выложенный
холодным керамическим гранитом.
На этом молодые люди не останавливаются, теперь они пристраивают
свои ноги, обутые в дорогую обувь, на спине «Колобка». Понимаю, что
если они толкнут девушку, она поцелуется с полом, поэтому выхожу из
тени.
– Эй! – кричу на этих ненормальных. Благо, голос у меня
достаточно сильный, и моё замечание не остаётся без внимания. – Вы
в своём уме?
Протягиваю Мышкиной руку, но та не спешит её принимать. Вот
глупая. Ладно, мне не сложно взять инициативу в собственные руки.
Хватаю пухлую ладонь девушки и дёргаю вверх. Надеюсь, она не станет
упираться и встанет с пола добровольно, потому что своими силами я
её не подниму. Всё-таки, колобком её прозвали не зря.
– С тобой всё в порядке? Ничего не болит? – обращаюсь к
смотрящей на меня сверху вниз Мышкиной.
На недоумевающих нахалов, которые растерянно хлопают глазами,
внимания не обращаю. Мне на этих мажоров в принципе наплевать, я
привыкла, что такие, как они, считают себя королями жизни.
– А ты кто такая? – мажористый выскочка прищуривает маленькие
глазки. – Пятиклашки в соседнем корпусе, вали отсюда, малявка!
– Знаешь, что? – для того, чтобы ответить расфуфыренному хаму,
мне приходится ещё сильнее задрать голову. – Я может быть, и похожа
на пятиклассницу, а вот ты, судя по твоим выходкам, вообще зданием
ошибся. Видела, детский сад там, через дорогу.
Взмахом руки указываю в сторону улицы, наблюдая, как лицо
собеседника становится пунцово-красным. Парень рвано дышит и
поднимает вверх правую руку, занося её надо мной, словно меч
палача. Только вместо того, чтобы зажмуриться и принять свою участь
подобно той же Мышкиной, я делаю пару шагов в сторону, а рука
мажора парит в воздухе и впечатывается в стену, возле которой я
притормозила.