— Хотя бы в ванной закрылись или в спальне.
— Вы о чем? — дошло до меня. — Ну и мысли у вас, профессор!
С минуту он сверлил меня взглядом, а я отвечал ему тем же, пока
не вспомнил, что мне нужны с зельеваром хорошие отношения.
— Сожалею, что не попал к вам на урок, — вежливо сказал я. — Но
я очень торопился.
Снейп поднял бровь.
— Не расстраивайтесь, Поттер. Урок отменили.
Как — отменили? Почему? Зачем я тогда нёсся, как ненормальный?
Зачем прыгал? Оказался в больничке?
— Я не знал, сэр.
— Я тоже. Когда вы свалились в мои подземелья, я едва успел
выхватить палочку и погасить инерцию. Иначе, боюсь, вас пришлось бы
отскребать с пола. А потом мне было как-то не до уроков.
Я молчал. Наверное, стоило поблагодарить его, раз он спас меня
от смерти. С трудом заставил себя посмотреть в узкое лицо и
проговорил:
— Спасибо, что спасли меня. — Тут словно кто-то дёрнул за язык,
потому что я добавил: — Хотя это и так ваша обязанность. Сэр.
Снейп зловеще ухмыльнулся:
— Естественно. Знаете, Поттер, меня еще никто не благодарил так,
что я будто бы ещё и должен.
— Рад, что вам понравилось. Сэр.
— Понравилось? Что именно? Спасать тебя, наглый ты
мальчишка?
— Нет? А мне не понравились ваши зелья. На вкус — отвратная
дрянь. Сэр.
Снейп дёрнулся. "Будет бить", — решил я и пригнулся, закрывая
голову руками. Секунда, другая. Осторожно опустил руки. Снейп
странно смотрел на меня, будто впервые увидел. Затем как-то неловко
переступил, повернулся было уходить и всё-таки взглянул
напоследок:
— Вы не должны меня бояться. Я вас не трону.
И ушёл, оставив меня одного. Ну вот, на ужин опоздаю... Я
подобрал сумку. А куда мне идти? Я в этом коридоре ещё на был!
— Сэ-э-эр! Профе-ессор! Сне-е....
— Что вы орёте, Поттер?
— Я не знаю, куда идти! Можно мне с вами?
Снейп покачал головой, повернулся и пошёл прочь. Гораздо
медленнее. Я потрусил следом.
И мы даже успели на ужин.
* * *
На неделю меня освободили от практических занятий: полётов и
гербологии. На гербологию я всё равно пошёл, только в грядках все
ковырялись без меня. А во время полётов я сидел в спальне и
усиленно думал, что мне делать, если я плохо пишу и читаю?
Выглядеть идиотом не хотелось.
Я часто слышал, какой я тупой. Уродливый. Бестолковый. Ленивый.
Все эти прозвища должны быть обидными, но я на них вырос и привык.
Работать мне приходилось много. То есть я так думал. Дадли ничего
не делал по дому, а я с трёх лет уже вытаскивал мусор, подбирал
опавшие листья и так далее. Я уставал. Если все трудящиеся
называются лентями, то — да, я лентяй.