― Шлюпку с правого борта на воду! ― заорал боцман, спустившись с мостика.
Матросы кинулись готовить шлюпку, а Прокоп подошёл к нам в сопровождении жриц и Ашота.
― У выхода из Треугольника засада из двух кораблей Кровавого братства, ― сообщил он нам. ― Ещё один корабль без опознавательных знаков сейчас огибает южный остров, отрезая нам путь к отступлению. Давайте все в шлюпку, я призываю «Летучего голландца»!
― «Летучий голландец»? ― переспросила Даша. Последний разговор когда и где лучше всего призвать «Голландца» произошёл ещё до её прихода в нашу группу, и она ещё не слышала о нём.
― Сейчас увидишь! ― пообещал я и подтолкнул её к шлюпке. ― Обещаю кучу впечатлений!
― Да они у меня, вроде, не прекращались, ― улыбнулась Даша, запрыгивая в лодку.
― Эти должны побить все рекорды! ― пообещала Элариэль. ― Если я правильно поняла, то мы сейчас тонну голды профукаем.
― Не в деньгах счастье, ― хмыкнул я, припоминая сумму, оставленную лежать на камнях лабиринта Алодии.
― Ага, ― кивнула Элариэль, ― но в их количестве.
― Парни, гребём в сторону от каравеллы, ― приказал Прокоп.
Мы отошли метров на двести от «Эмилии», и Прокоп скомандовал сушить вёсла. Потом, поднявшись во весь рост, он развернул свиток и сломал одну из трёх печатей. Метрах в семидесяти от нас появилось облако тумана. А когда налетевший порыв ветра отнёс его в сторону, нашим взорам предстал трёхмачтовый красавец фрегат.
― Парни, вперёд к кораблю, ― приказал Прокоп и проорал: ― Эй, на «Летучем голландце», подать трап капитану!
Голос Прокопа после призыва сделался властным и строгим. На голове появилась треугольная шляпа с золотым пером, а на поясе ― кортик. Перед нами сейчас был капитан Прокоп, спокойно взиравший на приближение борта корабля с командой, сплошь состоящей из головорезов. Палуба «Голландца», казавшаяся до этого пустой, после команды Прокопа ожила, и у борта показалось, наверное, сразу полсотни разбойничьих физиономий. Обе жрицы охнули и подвинулись поближе к Ашоту. А с палубы уже неслись восторженные возгласы по поводу прибытия на борт особ женского пола. С борта корабля сбросили верёвочный трап и проорали:
― Принять концы! ― Следом в шлюпку упало два фала, которые мы закрепили к кормовому и носовому кольцам.
Прокоп тем временем поднялся по трапу на палубу, и на грот-мачту взвился вымпел с изображением корсара. Ждать, пока нас поднимут на борт вместе со шлюпкой, как сухопутных пассажиров, мы не стали. Один за другим прыгая на трап, мы поднялись на палубу следом за Прокопом.