На автомобильной палубе стояли крокодилообразные автосамосвалы
«Komatsu», полноприводные тягачи-полуприцепы «Урал-Iveco»,
экскаваторы, катки, грейдер и прочая строительная, буровая и
лесозаготовительная техника. В районе двух здоровенных желтых
судовых кранов, поверх контейнерных штабелей, командой
раскреплялись звенья понтонно-мостового парка и тринадцатиметровая
шаланда. Рядом с ними умиляли взор обвешанные шинами оранжевые
импортные рабочие катера и обращающий на себя внимание светлым
корпусом и затемненными стеклами рубки двенадцатиметровый
катер-катамаран, с торчащей над рубкой тортообразной антенной
РЛС.
Для нас, бросивших свои вещи в четырехместных каютах собранного
из тех же блок-контейнеров жилого блока на верхней палубе,
сочетание антенн, контейнеров, новенькой японской техники и уже
шестьдесят лет назад пугавшего Париж наведением мостов на Рейне
инженерного имущества было просто убойным.
– Мы что, десант на Гуада-канал на этом металлоломе
высаживать собрались?
Стоявший рядом со мной Николай, с которым мы встретились на
береговой базе, где принимали закрепленную технику перед ее
погрузкой и сдавали зачеты на право управления, равнодушно пожал
плечами и ответил:
– Говорят же, необитаемый остров. Вот все свое на него и
везем.
– У нас хоть люди есть, кто умеет с понтонами обращаться,
если все свое везем?
– Есть, сильно не переживай. – В разговор влез тихо
подошедший Сеня Рябушев, белобрысый водитель дежурной автомашины
службы безопасности компании; парни из службы безопасности заняли
соседнюю с нами каюту. Без двух десятков патентованных дармоедов
руководство российской фирмы не могло обойтись даже на полном
романтики джунглей необитаемом острове. – Стропалей месяц на
них гоняли, понтонный парк за ними закреплен.
– Тогда точно сразу же потонут. – От
непрезентабельного вида понтонных звеньев меня одолевал
непритворный пессимизм. При интенсивной эксплуатации благополучно
сгнившей на хранении и проданной в народное хозяйство техники и
имущества месяца было вполне достаточно, чтобы добить что
угодно.
Умные люди, из знакомых мне лесопромышленников, например,
выкупив за копейки старый «Краз»-понтонник, перед пуском в работу
капиталили его до нуля, разбирая чуть ли не до последней гайки и в
итоге, как минимум, меняя все резинки. Для машины этак 1968 года
выпуска с пробегом на одометре меньше десятка километров для
минимально развитого человека это было обязательным. Однако в
частом присутствии в этой жизни интеллектуального меньшинства я
имел все основания сомневаться. Как ни хотелось в это верить, но
жизнь постоянно доказывала обратное.