Моё дыхание частое, сердце стучит, ударяясь о ребра, отдаваясь пульсом в горле и висках. Барабанит настолько громко, что, уверена, самому Гурову слышно.
Не помню, чтобы кто-то заставлял меня нервничать и злиться на саму себя за то, что не в состоянии игнорировать подобного рода флирт или… не знаю даже, как это назвать.
— А если...— нарушив тишину, мужчина решается продолжить наш диалог. — А если я не смогу забыть...
— Тогда, будьте готовы, через десять минут вас доставят на УЗИ и процедуры, — отчетливо проговариваю, сбегая от Гурова. — Отдыхайте.
В коридоре за дверью его палаты я прислоняюсь к стене и буквально сползаю по ней, поскольку от волнения ноги не держат.
Да, он привлекателен и пользуется своими прекрасными внешними данными. Однозначно подруг у Гурова столько, что и не сосчитать. Но моя работа — это далеко не то место, где позволено вести себя подобающим образом и пудрить мне мозги.
— Чего это ты румяная такая, температуришь? — пересекаюсь в коридоре с Олей из процедурки. Ее глаза игриво сверкают, глядя на меня.
Она видела, как я вышла из вип-палаты и теперь будет жужжать повсюду назойливой мухой.
— Давление, — всего-то отвечаю ей, намереваясь пройти мимо.
— Мы тут кое-что услышали, пока ты была на выходных, — все же тормозит меня, приговаривая шепотом. — Олега сбили умышленно.
Ах, Олега.
Смотрю, здесь много, чего произошло, пока меня не было. Я недовольно скрещиваю руки на груди, но все-таки интересуюсь.
— И кто? Почему?
— Ты-то и узнаешь, — откровенно смеётся Литвиненко.
Она опять за свое. Не дай бог мне закатить глаза к потолку и цокнуть языком.
— Я помогаю ему в лечении, а в ваших с Жанной авантюрах не участвую, — пытаюсь не раздражаться при ней, но у меня едва получается.
— Германова, ты к нему чаще заходишь, чем в сестринскую, давай откровенно...
— Что? Не поняла? — отвожу ее за локоть в сторонку.
Я на самом деле не понимаю, что за бред Литвиненко несёт. Какой, чаще? Один раз за сегодня зашла. Ладно, два. Первый раз — он ещё спал, тогда я решила проведать больного позже.
— Знала бы ты, сколько раз он спрашивал о тебе, пока ты была на выходных, — зачем-то продолжает она шёпотом щекотать мои и без того расшатанные нервные клетки.
— Сколько? — черт дёргает меня за язык переспросить.
— За все время я была у него в палате раз шесть…